Мой брат продолжал удивляться и оглядываться по сторонам, однако Фулгрим с Сангвинием ничем не могли ему сейчас помочь. Прямо сейчас Ночной охотник был вынужден с удивлением размышлять об избавлении от проклятия, пытавшего его столь долго. И он явно не понимал, как поступить.
— Дай мне время на размышления. Я не привык так жить. Без понятных видений реальность кажется чем-то мутным и слишком дымчатым. Непостоянным. Мне не нравится, но некоторый интерес к твоей идеи у меня всё-таки есть… Правда, скажи и ты тогда, драконий вестник — что с тобой не так? Что в этом мире тяготит тебя? Что мучает и пытает тебя и твой разум?
Удивительно, но именно когда Кёрз улыбался, он выглядел хуже всего. Вся его внешность и весь образ почему-то превращали даже самое банальное действие в нечто уродливое.
Натянутая мраморная кожа, практически матово чёрные глаза и клыки вместо зубов — я видел ксеносов более похожих на людей, чем-то нечто, чем бы не являлся Повелитель ночи. Те хотя бы старались вести себя как люди, в отличие от моего брата.
Но ответить всё-таки необходимо. А потому, ответив на вызов своего брата и посмотрев прямо ему в глаза, я со всей серьёзностью произнёс всего лишь одно слово:
— Секреты.
*Забавный факт — Кёрз всегда описывался как настоящий красавец даже по меркам Примархов, чью внешность испортили десятки лет отсутствия душа и его не самый привлекательный образ жизни.
Глава 50
Ангел
Украденный у собственного отца и упавший посреди красных пустынь далёкого и безжалостного мира Ваал, с самого детства Сангвиний понимал насколько тяжела жизнь. Стоило ему только открыть глаза, как перед ним представили не прекрасные каменные постаменты и великие сооружения с достояниями цивилизации — а лишь бескрайнее море радиоактивного пепла и пыли с зыбучим песком.
Последствие былой эпохи развития и прогресса, но в то же время символ новой эры, где выживал сильнейший и самый приспособленный. Первые его годы, проведённые посреди Великой пустыни прошли, определённо являлись худшим периодом во всей его жизни.
Не понимая, кем он являлся и есть ли на планете хоть кто-то кроме него и бесчисленных монстров, скрывшихся в песках, он годами бродил по земле и искал надежду с причиной существовать. Его с детства сопровождали бесчисленные сны, полные смерти и войн, которые он тогда не мог даже представить. Постоянное сменявшиеся картины, где он вместе с целой армией золотых воинов сражался с бесчисленными врагами, не знавшими жалости и вообще ничего человеческого.
Образ врага постоянно менялся — от человекоподобных и похожих на него самого силуэтов, до настоящих порождений больного разума, там же и рождённого. Ещё до встречи собственного отца Сангвиний разбирался в угрозах и врагах, что ждали своего часа ударить из темноты.
Вот только, в отличие от большинства обычных кошмаров, во всех своих снах Ангел в конце концов выходил победителем. Кровь лилась рекой рядом с ним, и сама земля с небом горели в разноцветном пламени, но он всегда побеждал, стоя на горе из мёртвых тел. Это не приносило радости, но некое чувство спокойствия у него всё-таки имелось.
Куда лучше всё стало, когда он наконец-то нашёл других людей. Как и у любого другого сына Императора, у него имелся вложенный набор знаний, благодаря которому даже найдя первых странников из далёкого племени народа Крови, он оказался наиболее образованным и эрудированным, даже не особо выпячивая свои возможности. Видя трёхметрового воина с белоснежными крыльями, простые люди сами всё понимали и становились на колени без лишних слов.
Вот только это всё равно не помогло развиться личности Ангела без некоторых проблем. Рождённый с особой мутацией, обладатель многих исключительных способностей и почитаемый каждым, кто его видел, разум Сангвиния лишь полнился комплексами с волнениями.
Он прекрасно умел их скрывать и во всю пользовался своими навыками, чтобы не разочаровать людей, приютивших его и обрётших новую надежду с прибытием крылатого воина с небес, но от того его жизнь счастливей не становилась.
Видя воплощение совершенства, лишённое их уродств и слабостей, люди сами собой останавливали свои распри и становились частью его племени и бесконечно растущей армии, где собрались достойнейшие из достойнейших — те, чьи судьбы оказались проверены самим Ангелом.
Они почитали его как настоящего бога надежды и лучшего будущего, что мог с лёгкостью сразить даже самых великих монстров и чудищ Долгой ночи. К его советам прислушивались и выполняли их беспрекословно, что почти всегда приводили лишь к процветанию племени и успеху. Мудрейший из мудрых, видящий прошлое с будущим — вот кем приходилось притворяться Сангвинию, чтобы не дать его надежде на единый и мирный Ваал сгореть от пламени безнадёги.
А потому когда Повелитель человечества явился за своим утраченным сыном — когда пустотные корабли вновь появились в небесах над Ваалом — они нашли не короля битв и войн, а бога, вознёсшегося вопреки своей воле, и совершенно не желавшего своей судьбы.
Картины встречи с отцом события навсегда выжглись в его сознании. Ангел мигом пал на колени пред Императором и от всего сердца взмолился о сохранении жизней своих последователей, страшась гнева человека, поклявшегося сокрушить все религии и искоренить самое понятие «бога».
Увидев в собственном сыне обладателя редких талантов и исключительной преданности, Император выполнил его просьбу. Ни один из имперских кораблей не смел приземлиться на Ваале, кроме как по инициативе самого Сангвиния, и никто не смел изменить их многовековые традиции.
Племя Крови, что продолжало жить так же, как и прежде, не перестало верить в Великого ангела, так никто даже не смел тронуть людей величайшего и яростнейшего из Его сынов, а также идти против воли самого Повелителя человечества.
Сам Сангвиний покинул планету и начал служить на дело величайшей войны в истории человечества, что должна было наконец-то покончить со всеми прочими конфликтами. Под надзором Хоруса, он отточил своё мастерство тактики и искусства клинка до уровня, на котором уже даже целые армии не представляли для него угрозу.
Ангел со всей галактики собрал своих сынов и превратил их из яростных и не знавших человечности кровавых монстров в достойнейших воинов среди Астартес, являвшихся настоящими воплощениями культуры и чести. Он сам прекрасно понимал, насколько сложно бороться с жаждой крови и убийств, а потому и стал лучшим наставником для своих сынов.
Сангвиний завоевал их верность кровью врагов, павших от его клинка. Каждый раз