— Да? — удивился я. — Ты — дочь главы клана якудзы?
Она вздохнула.
— Якудза, это не всегда плохо. У каждого клана свой бизнес. И не всегда криминальный. Бизнес нашего клана — это строительство, рыба, крабы и рыбный рынок Цикидзи в Токио.
— ни хрена себе, — не выдержал «внутренний голос». — Это же самый большой рынок в Японии. Да что там в Японии⁈ Это самый крупный рынок в мире. Его закроют в две тысячи восемнадцатом.
— Этот рынок принадлежит твоему отцу? — спросил я невинным голосом.
— Нет, что-ты. Он слишком большой, этот рынок. У него несколько владельцев, но у отца большая доля.
— Вот это принцесса! — мысленно воскликнул мой «внутренний голос».
— Отвянь! — отбрил я его.
В это время Ясуши вдруг вскочил с песка и метнулся мимо меня в сторону моря. Я машинально подставил ему подножку и он полетел кубарем, но ловко встал на ноги и бросился в набегавшие морские волны.
— Куда он? — удивился я.
— В Японию поплыл, — хмыкнув, сказала Тиэко.
— Не, честно…
— Утопиться сейчас, — скривилась девчонка, — а нам из-за него страдать придётся. Вот зараза! Хорошо хоть этот…
Тиэко пнула ногой по здоровой ноге Тсуиоши. Однако и от такого удара тот взвыл.
— Ты иди буди, наверное, вашего врача. Скажем, что встретили этого урода тут на пляже с поломанным коленом. Пусть сам придумывает, как он его сломал.
— ты точно этого хочешь? — спросил я. — Не опасно?
— Да, что он мне сделает, одноногий?
— Ты знаешь, как я прыгаю на одной ноге? — покрутил я головой. — Отойди от него подальше, а лучше, пошли со мой.
— Так он заползёт в море и утопится! — возмутилась Тиэко. — Один утопленник — это туда-сюда, а два — это уже перебор.
— Тогда, лучше, э-э-э, ты иди, зови медика. Она живёт в том же корпусе, где и медпункт. А я покараулю.
Девушка секунд пять подумала, потом быстрым шагом пошла сначала по пляжу, а потом вверх по дорожке к нашим корпусам, постепенно ускоряя шаг.
— Может, действительно, прирезать его, и списать на слинявшего Ичиро, — спросил я мысленно.
— На ноже нет его отпечатков, — сказал «предок». — Да и заколоть человека не так-то просто. Он и с поломанной ногой будет отбиваться. А Ичиро скажет, что это вы на него напали, а охранники защищали и пострадали. Не выдумывай ничего, пусть идёт так, как шло. Думаю, тут и другие глаза имеются, которые всё фиксировали.
— Хм! Об этом я не подумал, — «мысленно» проговорил я и задумался, оглядывая берег.
— А что? Запросто! Хотя бы, вон с того мыса, — согласился я с «предком», показывая глазами на возвышенность. — Там, кстати, стоит створный знак и огороженная территория.
— Вот-вот… а и зачем тебе разборки с якудзой. Тем более в разборки двух кланов. Спас девочку — хорошо. Почёт тебе и уважуха. И повёл ты себя достойно, что бы эти ублюдки не обещали. Не им решать. А вот то, что они облажались даже с ножами, за это оставшегося якудзёнка закатают в асфальт. Хе-хе… Или в бетон. Отдадут его папе Тиэко. Почему второй и слинял.
— Кстати, где он?
Оглядев море, отойдя от страждущего на приличное расстояние, я никого в воолнах не увидел.
— Хм! Не мог же он уже уплыть на такое расстояние, что его и не видно?
— Утонул. Правильно сказала девчонка. Она тебе, смотрю, понравилась?
— Не твоё дело, — нахмурился я.
— Ну, почему не моё? Как раз таки и моё. Да я разве против? Хорошая девочка.
— А папа барыга, — продолжил я фразу из фильма «Джентльмены удачи».
— Да, уж… Барыга… Рыба, крабы, рынок, где проходят аукционы тунца… Ты, Миша, просто не представляешь, что это за рынок! Там площадь, если мне не изменяет память… Хотя, как она мне может изменять, хе-хе… Двадцать три гектара, Миша! Двадцать три гектара. Внутри принимают, продают и перерабатывают рыбу и другие морепродукты. В основном — разделывают и морозят. А с внешней стороны стоят магазины с готовой продукцией и рыбные рестораны: суши, сашими… Вкусно… Но работает это всё только до обеда. Суши — продукт скоропортящийся. Там специальная инспекция, контролирующая качество, ходит и бдит. И там не только причал для рыболовных сейнеров, а и железная дорога.
— Слушай, ну нет его, — мысленно сказал я, так и не найдя никого в волнах. — Вот козёл! Получается, что я виноват в том, что он утопился. Вот млять!
— ДА и хрен с ним! — отреагировал «внутренний голос». — Это во-первых. А во-вторых, это он испугался, смерти жуткой, которой ему Тиэко пригрозила по прибытию. Теплоход, наверняка папин. И команда подобранна преданная. Они бы его или утопили во время перехода, или привезли в замороженном виде. Слышал я про такие смерти.
— Ужас какой, — меня передёрнуло от представленного холода судовой морозильной камеры и я невольно посмотрел на раненного якудзу.
— Ты не переживай за него. Он выбрал сам свой путь.
Якудза хмуро смотрел на меня снизу вверх.
— Откуда ты такой взялся? — вдруг спросил он. Утопили бы мы эту девчонку и дело с концом. Никто не виноват. А теперь война в Токио неизбежна. Мне точно туда возвращаться живым нельзя. Верни мне мой нож.
— Дурак, что ли? — удивлённо спросил я его. — Или меня за дурака держишь?
— Ну, тогда заяви на меня в полицию. Пусть меня посадят. Не хочу в Японию. Ты не представляешь, что меня там ждёт.
— Но тогда тебе придётся сказать, что убить нас тебе приказал Ичиро, — недобро улыбнулся я.
Якудза грязно выругался, а потом спросил.
— Что ты здесь забыл на берегу? Мы тебя здесь никак не ожидали увидеть. Девчонка приходила сюда каждое утро. Сидела в шезлонге и пялилась в море. Как тут оказался ты? Ты её и вправду дрючил, что ли?
— Не твоё собачье дело! — вспылил я.
— А-а-а… Дрючил-дрючил… Ну и как, целкой ещё была? Говорят, что целка. Мы бы её попользовали. Хоть и после Ичиро, но и ладно. Не люблю с ними мудохаться. У наших как зарастёт и не проковыряешь.