Следующим допрашивается свидетель Бойко.
Председатель. – Пригласите в зал судебного заседания свидетеля Бойко.
(В зал судебного заседания входит свидетель Бойко.)
Председатель. – Ваша фамилия?
(Обвиняемым вначале переводят вопрос на немецкий язык переводчик Стеснова, затем переводчик Иванова.)
Свидетель. – Бойко.
Председатель. – Имя и отчество?
Бойко. – Иван Семенович.
Председатель. – Год рождения?
Бойко. – 1900-й.
Прокурор. – Расскажите, как вы попали на службу к немцам?
Бойко. – В октябре 1941 года в г. Киеве я пошел работать шофером, а также переводчиком в карательный отряд при гестапо.
Прокурор. – Потом вы вместе с командой переехали в Харьков?
Бойко. – Через некоторое время отряд переехал из Киева в Харьков, куда мы приехали 16 ноября 1941 года.
Прокурор. – Расскажите, как переселялись по приказу германского командования граждане города Харькова из городских квартир в бараки. Вы знаете об этом?
Бойко. – Через некоторое время был приказ начальника СД о выселении жителей города Харькова за город, в бараки, находящиеся вблизи Харьковского тракторного завода.
Прокурор. – Расскажите, как вывозили из больницы города Волчанска больных людей и уничтожали их.
Бойко. – 12 июня 1942 г. был получен приказ о выделении 15 человек. В это число попал и я, и мне надо было выехать в город Волчанск. По приезде в Волчанск для размещения прибывших была избрана больница. Больница была переполнена, но Гельмрих дал приказ очистить больницу от людей и вывезти их оттуда. После этого стали выполнять приказ. Немецкие солдаты, войдя в больницу, приказали всем больным одеваться якобы для переезда в Харьков. Все начали одеваться, но ввиду того, что был отдан приказ не надевать на себя одежду, некоторые из них поняли, в чем дело, и здесь началась паника. Их гнали, они не хотели выходить. Больные рвались к дверям, но здесь кругом стояли гестаповцы и выходить не разрешали. В тех, которые пытались уйти, стреляли, и в результате этого много было ранено и убито. Затем началась погрузка в машину с применением палок и оружия.
Прокурор. – Сколько человек было уничтожено таким путем?
Бойко. – В первый раз они вывезли 50 человек, а потом остальных. Всего было уничтожено 90 человек, около 80 больных, а остальные – обслуживающий персонал больницы.
Прокурор. – Расскажите, что вам известно об уничтожении советских граждан – жителей города Воронежа, высланных по приказу фон Радецкого?
Бойко. – После того, как наш отряд закончил работу в Волчанске, мы выехали оттуда в город Воронеж. Когда мы проезжали Белгород, «газенваген» остался в Белгороде. Через Курск мы приехали в Воронеж.
Прокурор. – По дороге вы никого не арестовали?
Бойко. – По дороге из Волчанска в Курск, а затем в Воронеж все время происходили аресты и расстрелы. По приезде в Воронеж фон Радецкий издал приказ, чтобы все жители, оставшиеся в городе, покинули его, а тот, кто останется в городе, будет расстрелян или повешен. Приказано было идти по направлению к местечку Хохол. Запуганные жители с детьми из города направились к местечку Хохол. Часть жителей была оставлена на месте, а других направили в другую сторону для проверки документов.
Прокурор. – Сколько человек тогда уничтожили?
Бойко. – Около 2000 человек.
Прокурор. – Расскажите, как производилось уничтожение.
Бойко. – Прибывших пешком в местечко Хохол заключенных я и другие шоферы повезли по направлению к селу Матреновка. По прибытии на место мы получили приказ разгрузить машину. Среди приехавших на машинах началась паника. Тех, кто пытался бежать, немедленно расстреливали. Я помню, как одна женщина, плача, кричала: «Зачем вы нас убиваете, не убивайте». Помню, как одна девочка умоляла гестаповца не расстреливать ее мать. Она просила: «Дяденька, не убивайте мою маму». Но гестаповец расстрелял сначала мать, а потом и девочку.
Прокурор. – Потом куда вы поехали?
Бойко. – Так продолжалось здесь несколько дней, и было расстреляно около 2000 человек. После мы поехали в город Курск. Когда мы находились при гараже в городе Курске, шофер Ганс Хери рассказал мне, как расстреляли людей в Курске. Он говорил, что несколько машин подъехало к тюрьме. В них были погружены арестованные, которых по приказу Радецкого отвезли к баракам и расстреляли. Ввиду нехватки патронов осталось не расстрелянных 25 человек. Радецкому посоветовали, чтобы их отвезли в тюрьму и расстреляли в следующий раз, но он отдал приказ – обратно в тюрьму не возить, а убить их лопатами, винтовками и другими предметами.
Прокурор. – Следовательно, 25 человек, для которых не хватило патронов, были убиты винтовками и лопатами?
Бойко. – Да, винтовками и лопатами.
Прокурор. – Потом куда вы поехали?
Бойко. – Потом отряд выехал в Киев. Отсюда отряд поехал в Чернигов для борьбы с партизанами, но я заболел и остался в Киеве при местной команде. Я оставался на Институтской улице, № 5, в главном штабе.
Прокурор. – Главный штаб чего?
Бойко. – Главный штаб гестапо.
Прокурор. – Расскажите, что вы делали в Киеве.
Бойко. – Я работал в гараже. Шоферы, которые давно работали здесь, говорили, что в Киеве каждый день происходят аресты и расстрелы. Я видел газовую машину, которая стояла в гараже. Она уходила утром и возвращалась к вечеру.
Прокурор. – Назовите, свидетель Бойко, фамилии гестаповцев, руководивших массовым уничтожением советских граждан в Харькове.
Бойко. – Штурмбаннфюрер Гранбель, оберштурмфюрер Фейнгольц, оберштурмфюрер Кирхе, оберштурмфюрер Фаст и его помощник Петере.
Утреннее заседание суда 17 декабря 1943 г.
На утреннем заседании 17 декабря продолжался допрос свидетелей. Как и в предыдущие дни, зал переполнен народом. С напряженным вниманием следят присутствующие за ходом судебного заседания, вскрывающего все новые жуткие подробности преступлений, которые чинили немецко-фашистские захватчики в период временной оккупации Харькова и Харьковской области.
Перед Военным Трибуналом проходит группа свидетелей – бывших работников 1 армейского сортировочного госпиталя 69-й армии.
Показания свидетелей вскрывают во всех подробностях страшную трагедию, разыгравшуюся в госпитале, в котором находились раненые красноармейцы, после захвата Харькова немцами.
– То, что мне пришлось видеть и пережить