Брук моргнул.
— Мне не пришло в голову…
— Найдите ее, мой друг. Если доктору Пулману удастся найти следы колдовской мази на черенке, тут она и попалась. Это вам не приходило в голову? — Сент-Ив понял, что вот-вот сорвется. Ему совершенно не хотелось набрасываться на Брука, доброго, хотя и лишенного воображения блюстителя порядка, но ему очень сильно хотелось кого-то избить. Тем не менее он обуздал свой гнев и усилием воли придал лицу спокойное выражение.
— Что же у вас еще? — спросил он.
Брук смотрел на него, приоткрыв рот.
— Дело в том, что я пришел, чтобы арестовать миссис Сент-Ив. Она на фотографии с ведьмами, видите ли. Она тоже замешана.
— Ведьм не существует, Брук.
— Может быть, и нет, сэр. Надеюсь, что нет. Но похоже на ведьм. Есть и камни в Китс-Коти, и окровавленный алтарь, и ребенок, и убитый Пинк, и два окровавленных ножа в придачу. Мы не знаем, с чего начать. Нам надо…
— Ведовство не является наказуемым преступлением уже сто пятьдесят лет, Брук. Вам-то это должно быть известно.
Брук грустно пожал плечами.
— Есть убитый ребенок, сэр, ведовство это или нет.
Откуда-то сзади, из тени, раздался голос Элис:
— Я пойду с вами добровольно, констебль Брук, — видимо, она стояла у открытой двери и слушала. — Как сказал Лэнгдон, мы это уладим. Я только быстро соберу вещи и выйду.
Элис ушла, и двое мужчин остались сидеть в молчании. Сент-Ив чувствовал себя утопающим, которому не за что уцепиться.
— Скажите мне, Брук, а Клару Райт арестовали? Не думаете же вы, что слепая девушка летает на метле.
— Нет, сэр. Только ваша Элис и Матушка Ласвелл, которые были в Китс-Коти. Их лица ясно видно.
— Они не были в Китс-Коти, Брук. Фотография поддельная.
— Да, сэр. Без сомнения, так и есть, но… — на террасу вышла миссис Лэнгли с двумя стаканами лимонада, и вместе с ней Гилберт Фробишер.
— Мне не до лимонада, — отмахнулся Сент-Ив. Брук, потянувшийся было к лимонаду, замешкался.
— Освежитесь, сэр. Миссис Сент-Ив сказала мне предложить вам лимонад, что я и делаю. Ваш стакан, констебль.
Брук кивнул и принял лимонад, как и Сент-Ив, и оба выпили залпом. Брук смотрел в сторону, якобы разглядывая аллею вистерий, а миссис Лэнгли вернулась в дом с пустыми стаканами.
Сент-Ив ничего не мог сказать, но в голове у него прояснилось. Теперь он уже не сомневался, что все его домыслы насчет Дэвиса подтвердятся. Но все же казалось маловероятным, что этот отвратительный тип — главное действующее лицо. Он просто наемник, и ему нет никакой выгоды от столь изощренных интриг. За ним стоит кто-то другой.
— На пару слов, констебль? — спросил Фробишер, и Брук кивнул с выражением явного облегчения на лице. Они отошли в сторону; Гилберт что-то тихо говорил, и через пару минут Сент-Ив увидел, что его друг дает Бруку несколько ассигнаций.
В дверях показались Элис с чемоданом, который Сент-Ив тут же у нее забрал, и миссис Лэнгли.
— Привести детей? — спросила ее миссис Лэнгли.
— Да, — ответила Элис. — Чего я не хочу, так это тайн, хотя лучше подождать, пока я не уйду, чтобы все разъяснить, что бы это ни значило.
Миссис Лэнгли заспешила к амбару.
— Ты ведь будешь осмотрителен, Лэнгдон? — Элис посмотрела Сент-Иву прямо в глаза. — Никакой поспешности. Гнев никогда не идет на пользу. Он всегда возвращается бумерангом.
— Да, — сказал он. — Ты, конечно, права.
— Знаешь, я сейчас так рада, что мы вместе.
Он кивнул:
— Ты слышала весь разговор? Трудно найти в нем повод для радости.
— Да, слышала. Но я предпочитаю радоваться тому, что мы с тобой муж и жена. Советую тебе обратиться к мистеру Бэйхью, чтобы он подыскал адвоката на случай, если дело дойдет до суда. Умелый адвокат их уничтожит, кто бы они ни были.
— Да, конечно. Я немедленно напишу Бэйхью, — он и не подумал об этом, несмотря на многолетнюю дружбу с Бэйхью, который уже несколько раз был их поверенным. Тут Элис поцеловала его, застав врасплох, но он ответил ей от души. Они подошли к Бруку и Фробишеру, видимо, завершившим разговор и глядевшим на поле хмеля. — Элис будет в тюрьме в Айлсфорде? — спросил Сент-Ив Брука.
— Нет, сэр. Там сидит Билл Кракен, — отвечал Брук. — Если удастся найти Матушку Ласвелл, она, конечно, может сидеть вместе с Биллом.
— Значит, Мейдстоун?
Брук покачал головой.
— Снодленд, сэр, там пусто после Билла Генри и… и там немного удобнее, мэм, попросторнее. Оттуда вид на причал парома, люди ходят туда-сюда, что, несомненно… — он замолчал, скрестил руки на груди и уставился на свои ботинки.
— Я дал констеблю деньги, чтобы он позаботился об удобстве Элис, — шепнул Сент-Иву Фробишер, но прежде чем Лэнгдон успел ответить, они увидели миссис Лэнгли и детей: Финна Конрада, Ларкин, Клео и Эдди, идущих к ним от амбара. Миссис Лэнгли, видимо, что-то сказала детям, потому что они вели себя необычно тихо и серьезно. Когда они приблизились, Ларкин смерила Брука свирепым взглядом, а Клео расплакалась.
— Я сказала детям, что вас не будет день или два, мэм, — объяснила миссис Лэнгли.
Элис поцеловала каждого в щеку, включая Финна.
— Я скоро вернусь домой, — сказала она с убедительной улыбкой и отвернулась. Несложно было догадаться, что она плачет, и Клео разрыдалась еще громче. Сент-Ив и миссис Лэнгли держали детей за руки, когда Элис и констебль Брук пошли к коляске по аллее вистерий.
— Мы еще поквитаемся с легавым, вот увидишь, — тихо сказала Ларкин Эдди.
— Чтобы я больше не слышал ни о каких квитаниях, Ларкин, — Гилберт Фробишер сурово посмотрел на воспитанницу. — Констебль Брук исполняет свой долг. Скоро мы посмеемся над всем этим, как сказал мой папаша, устанавливая капкан на ворюгу-лисицу, — он коротко хохотнул, но осекся, видимо, поняв, что шутка не вполне уместна.
Сент-Ив смотрел Элис вслед, пока она не скрылась из вида. Смеяться сейчас казалось ему диким. Они молча побрели обратно к дому, и он задумался, что же ему теперь сказать детям.
ГЛАВА 17
ЗА ЗАВТРАКОМ
— В Виндховере, да, — рассказывал Гилберт Фробишер за завтраком на следующее утро, — Тауновер владеет большими угодьями, но они оставлены под охоту. Он не хочет ничего выращивать, хотя у него, видимо, огромные стада овец. Когда мне показывали владения, егерь жаловался на браконьеров, а Чарлз рассуждал о пользе публичных повешений. Никогда не любил повешения.
Фробишер, Сент-Ив и Хасбро сидели за столом с остатками завтрака.