Интересные идеи о национальных видах спорта выражены в курсовой работе одной из моих студенток в Весленском университете – Рэчел Лонг. Она сопоставляет американский футбол с итальянским (европейским вообще):
Игра – манифестация идеалов: брутальное торжество победоносной команды выражает дух американского империализма, а защитная одежда игроков напоминает об американской зависимости от техники ради выживания. Футбольная игра развивается очень быстро в духе американской души, которая чувствует себя при себе в наиболее скоростных, напряженных ситуациях.
Итальянский футбол называют в Соединенных Штатах «соцер». Этот вид спорта запрещает применение рук… Ведь итальянцы работают руками более, чем нужно, разговаривая между собой…
Теннис – очень техничная игра, он распространен у англичан. Движения четки и аккуратны. Правила игры очень специфичны, и замечания судей редко оспариваются. И это характерно для английского отношения к миру: человек должен действовать внутри рамок системы, не оспаривая работу социума и не стремясь к резким переменам. Уимблдонские корты покрыты натуральной травой, что отражает любовь англичан к естественным паркам. В конце игры участники делают поклон вежливости в сторону судей или королевской семьи, члены которой могли бы присутствовать…
Французский буль – провинциальный вид спорта, он разыгрывается между друзьями, а не между организованными командами. Это очень древнее времяпрепровождение не выходит за пределы Франции. В паузах между таймами игроки оживленно беседуют, ибо французы очень говорливы, и время для них – пропащее, если не заполнено разговором. В конце игры по традиции победитель покупает вино и угощает остальных участников (восстанавливая баланс. – Г. Г.), которые поднимают тосты в честь победителя (честь ценнее во Франции, чем деньги. – Г. Г.). Щедрость и взаимное уважение характерны для французов.
Шахматы – игра, изобретенная в Индии, – отражают Индийский Космос, изобилующий бесконечными комбинациями элементов и неисчислимыми переселениями, превращениями душ. И если пешка (= существо низшей касты) следует законам своей дхармы, то в конце своего существования она имеет шанс возродиться в высшей касте – явиться ферзем с другими уже правилами поведения и передвижения. В религии индуизма – политеизм, там много «главных богов»: Брама, Индра, Вишну, Шива, Сурья, гандхарвы, асуры и прочие существующие во множестве миров… И в шахматах любая фигура может тотально изменить ситуацию своим изобретательным ходом. И когда я читал в эпопее «Махабхарата» описания сражений между пандавами и кауравами, я не мог удержаться, чтобы не сопоставить их с дуэлями на шахматной доске. Например: Дурьодхана поразил стрелой возничего Юдхишхитры. Последний в свою очередь сразил четырех коней колесницы Дурьодханы. Тогда Дурьодхана послал стрелу с алмазным наконечником… и т. п. Тут эквивалентные комбинации напоминают меры сил шахматных фигур. Слон равен трем пешкам, тура равна двум коням; королева = тура + два слона = тура + слон + конь = слон + 8 пешек и т. п. То же самое и в эпосе: возничий = 4 коня; стрела с алмазным наконечником = палица… И т. д.
В играх Западной христианской Европы забавляются с шаром, который был Сферосом – совершенным телом и моделью мира для языческой Греции. Европейцы-христиане унижают, пинают, бьют и давят священный Сферос руками и ногами (инструментами их «ургии») в своих футболе, волейболе, бейсболе, гандболе – так же, как иудеи насмехались, плевали и поносили всячески Иисуса Христа.
Часть II. Портреты национальных миров
Предложенные здесь «портреты» национальных миров представляют собой резюме, дайджесты многолетних междисциплинарных исследований автора, целых томов, посвященных каждой национальной культуре. Букет особенностей каждого национального мира составлен мною – и состав его неизбежно субъективен и неполон. Другой автор, в зависимости от своего образования, эрудиции и интересов, мог бы подобрать иной набор качеств. Однако даже будучи просто соположены рядом, описания национальных целостностей облучают друг друга, доставляют дополнительные значения и смыслы, корректируют – и в итоге целая панорама выигрывает в объективности. Предупреждаю, что некоторые примеры из разных национальных культур, что в первой части иллюстрировали общие положения, здесь могут быть повторены как элементы в построении данного национального мира. И сравнения кочуют из портрета в портрет.
Греция
Радость и благоговение – с такими чувствами приступаю я к размышлению над образом мира древних греков, над их шкалой ценностей и системой идей. Прежде всего мы, современные люди, не должны вводиться в заблуждение Историей: полагая, что мы, поскольку живем на два-три тысячелетия позднее них, понимаем в сути Бытия больше и лучше. И ради чего жить и как. Такое историческое самомнение и высокомерие смешно, как и национальный шовинизм. Современный человек, конечно, лучше исследовал многие частности, но что касается Целого Бытия – тут мне сдается, что Сократ и Платон имели более развитое понятие о высших ценностях и как жить в гармонии с миром и с собой, нежели любой из научных или идеологических героев и властителей дум нашего века, будь то Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Эйнштейн, которые действительно глубоко проникали в тот или иной аспект Природы, Общества или Психеи человека, но Абсолют, смысл Целого – удалялся от них в той же пропорции, в какой углублялись, зарывались они в ту или иную частность… Сократ не знал радио и автомобиля, но он познал себя лучше, чем мы, и вел совершенную жизнь и совершенным человеком принял смерть.
Древнегреческая цивилизация была разветвленной и динамичной, потому что каждый остров, полуостров, каждая область и т. п. образовывали самостоятельный «полис», то есть город-государство. А в маленьком государстве каждый индивидуум должен выполнять много разных функций и должностей и понимать разные аспекты Бытия. Взгляните на карту: территория Греции так дифференцирована: горы, долины, побережья, столь изрезанные морем, острова… Имя «грек» имеет тот же корень, что индоевропейское «гор», что значит «гора». В русском языке оба слова звучат очень близко: «греки», «горцы»… Греки – горцы и островитяне. О том, как себя чувствуют таковые в мире, проницательно писал Монтескье в «Духе законов»: «В стране гористой можно сохранить свою собственность, да там немногое приходится и сохранять. Свобода, т. е. существующее правление, есть единственное благо, которое там стоит защищать, поэтому она и царит главным образом в странах горных и неудобных, а не в тех, которые, по-видимому, всего более облагодетельствованы природой.
Горцы пользуются более умеренным правлением, потому что им менее грозит опасность завоевания. Защищаться им легко, а нападать