— Надеюсь, не очень болит, сэр?
— Вы отстали от времени, — усмехнулся Уэксфорд. — В наши дни к дантисту ходят не потому, что болят зубы, а чтобы проверить их состояние.
День стоял слишком хороший, чтобы ехать в машине. Детектив пересек дорогу, ведущую к газетной лавке Гровера, и свернул на Йорк-стрит. Солнце играло на нитях горного хрусталя, украшавших витрину магазина «Ваша радость — драгоценности», весело искрились позолоченные колье, и тени от листьев платана превращали тротуар в скатерть из дорогого полотна. После бензоколонки и ряда небольших домов, в одном из которых жил Джордж Картер, улица переходила в сельскую лужайку. Своеобразное расположение холмов и посаженные деревья создавали здесь что-то вроде смотровой площадки, с которой открывался мирный пасторальный пейзаж. Незнакомый с этим районом человек, поднявшись чуть выше, остановился бы в изумлении и, может быть, в досаде, наткнувшись взглядом на Плугменс-лейн, раскинувшуюся внизу по другую сторону холмов.
За долгие столетия на Плугменс-лейн построили не больше двадцати пяти домов. Первые из них принадлежали небогатым помещикам, вдовам и, к примеру, родственникам лорда, владевшего землями в этих краях. В недавние времена здесь обосновались врачи, адвокаты и другие представители интеллектуальных профессий. Их дома выглядели, как настоящие просторные поместья.
С того места, где он стоял, Уэксфорд мог видеть крыши. Детектив быстро спустился с холма, радуясь тени, ждавшей его внизу. Из-за кустов тамариска, окружавших бунгало, вырвался «бентли» и, резко прибавив скорость, пронесся мимо Уэксфорда, заставив его прижаться к кустам.
Уэксфорд запомнил номер «бентли».
На перрон вокзала в Стауэртоне из лондонского поезда вышла высокая темноволосая девушка и спросила у женщины, проверявшей у пассажиров билеты, где можно взять такси.
Контролер проводила глазами девушку, быстрым шагом направлявшуюся к такси. На девушке был костюм цвета и текстуры мешковины, но с кнопками на карманах он в любом случае выглядел заграничным.
Девушка подошла к такси и сказала водителю:
— Пожалуйста, отвезите меня в королевскую больницу Ста-уэртона.
Когда они подъехали к больнице и она открыла коричневую кожаную сумочку, чтобы расплатиться, водитель заметил, что помимо английских денег, в кошельке есть смешные на вид иностранные купюры. Он надеялся, что она по ошибке даст ему одну из них, и он устроит скандал. Но она не ошиблась. Он оценил ее, как ловкую молодую особу, имеющую на плечах голову, но странно выглядевшую в маленьком городе. Но она знала, куда приехала. Когда водитель разворачивался, он отметил, как уверенно она вошла в будку привратника.
— Как мне пройти в частное крыло?
— Прямо по дорожке, мадам, и вы увидите стрелку, показывающую направление.
Во вторник утром сестра Роза перестилала постель позже, чем обычно. Конечно, она успела бы все сделать вовремя, если бы не полицейские. Они приходят чуть ли не каждый день и задают бедной миссис Фэншоу все больше и больше вопросов. И конечно, она не могла перестлать постель миссис Фэншоу, пока полицейские толклись в палате. И было уже почти двенадцать, когда ей удалось посадить бедную женщину с затуманенным сознанием в кресло и поменять простыни.
— Письмо в Германию может идти целую неделю, правда? — спросила больная, сняв кольца и играя ими на солнце так, чтобы зайчики от камней били прямо в глаза сестре Розе.
— Недели и недели, — моргая, ответила сестра. — Вам не стоит из-за этого волноваться.
— Надо было послать телеграмму. Думаю, вам придется это сделать.
Не буду второй раз наступать на грабли, подумала сестра Роза. Она больше не намерена потакать миссис Фэншоу и подчинять свою жизнь ее капризам. Это же смешно, бегать по городу и отправлять безумные послания девушке, которой не существует.
Сестра Роза очень услужливая, подумала миссис Фэншоу. Она не выглядит очень интеллигентной, но, должно быть, не глупая. Она единственная, кто не повторяет эту чушь, будто Нора погибла. И как бедняжка завидует этим кольцам… Когда Нора приедет, надо будет послать ее в лондонскую квартиру, чтобы разыскать там пасту для чистки колец. Однажды каприза ради она купила их в «Селфриджесе». Эти кольца стоят не больше тридцати шиллингов, но сестра Роза этого не знает. И миссис Фэншоу решила, что обязательно подарит их ей.
— До того времени, когда вы принесете мне ленч, я буду обдумывать, как составить телеграмму, — сказала миссис Фэншоу.
Сестра Роза, выйдя из палаты, с облегчением вздохнула и чуть не столкнулась с высокой темноволосой девушкой.
— Вы не могли бы сказать мне, где найти миссис Дороти Фэншоу?
— Она в этой палате, — ответила сестра Роза.
Сестра Роза никогда не видела ничего похожего на туфли, какие были на девушке. Коричневые, телячьей кожи, с медным листиком бука на подъеме, и такого странного и заморского фасона, что сомнений не было — вот он, крик моды! Ничего подобного в Стаурэтоне не видели, и сестра Роза тут же поняла, что и в Лондоне таких туфель нет.
— У миссис Фэншоу сейчас будет ленч, — добавила она.
— Не думаю, если она поест на десять минут позже, это будет иметь значение, — усмехнулась девушка.
Конечно, для тебя, кто бы ты ни была, это не будет иметь значения, с негодованием подумала сестра Роза. Но она не могла позволить, чтобы эти восхитительные туфли исчезли без всяких объяснений, и почти невольно сказала:
— Надеюсь, вы не будете возражать, если я спрошу. По-моему, эти туфли — экстра-класс. Где вы их купили?
— Никто не возражает против комплиментов, — холодно ответила девушка. — Они сделаны во Флоренции, но купила я их в Бонне.
— В Бонне? Бонн в Германии, разве нет? О-ох, не может быть! Неужели вы Нора? Ведь Нора погибла!
Чуть раньше утром Уэксфорд цитировал Шекспира, и сейчас, разглядывая дом Джолиона Виго, он подумал, что в таком доме могли бы жить герои трагедий его любимого автора. Этот дом был не новым уже в шекспировские времена, «черно-белый», деревянный, уютный. Идеальное место для жизни. Казалось, что дом заранее дарит владельцу и благородство, и вкус, и превосходство. Вьющиеся розы с желтыми атласными лепестками поднимались по черному полосатому фронтону и гнездились в розах времен Тюдоров — цветов, вырезанных искусным ремесленником на каждом квадратном дюйме дуба. По сторонам дорожки сада с регулярно разбитыми клумбами росли низкие кусты, обрамленные