Молодые люди ничем не выдали своей радости и сказали:
– Мы очень благодарны вам за честь, но, пожалуй, такие благородные девушки, как ваши дочери, нам не пара!
– Не скромничайте, пожалуйста! – горячо возразил старик. – Недавно я получил письмо от своего родственника Цзиня из Оутангуаня. Он пишет, что юаньшуай отменил запрет на «женитьбу перед боем». Я понимаю, что вы везете провиант и вам нельзя задерживаться, – так давайте воспользуемся сегодняшним счастливым днем и сыграем свадьбу.
Они выпили еще немного, и Фань Жуй приказал слугам:
– Заберите коней обоих молодых господ, отведите на конюшню и накормите!
Скоро были сделаны все необходимые приготовления к свадьбе и разосланы приглашения гостям.
В гостиной зажгли свечи и разноцветные фонарики, пригласили старую госпожу Фань. Молодые ей поклонились, отвесили поклоны Земле и Небу и отправились в спальню.
Стихи, сложенные по этому поводу, гласят:
Женихов таланты восхваляю,
Восхваляю красоту невест,
Потому что этот брак разумен
И предсказан знаменьем Небес.
Пусть дождями облака коснутся
В добрый час двенадцати вершин,
Пусть Сян-ван сегодняшнею ночью
К нежной фее на Янтай спешит![84]
Когда церемония бракосочетания окончилась, Тан Хуай и Мын Бан-цзе снова вышли в зал, чтобы приветствовать гостей.
Едва хозяева и гости уселись за стол, как слуги доложили:
– Вернулся молодой господин!
Слуги внесли в зал охотничью добычу: оленей, зайцев, кабарг и других зверей. Потом появился и сам герой. На вид ему было лет двенадцать-тринадцать. Он приблизился к старику и преклонил колена.
– Ты где так долго пропадал? – спросил старик.
– В ближних горах дичи почти на осталось – пришлось ехать в дальние.
– Иди поклонись мужьям своих старших сестер!
– Каким мужьям? Откуда они взялись?
– Смотри! – строго сказал старик. – Это Тан Хуай, а это – Мын Бан-цзе. Они служат у Юэ Фэя, и я с ними породнился!
Молодой человек поклонился новым родственникам, и все снова сели пить вино. Разошлись лишь в полночь.
Тан Хуай и Мын Бан-цзе прожили на усадьбе три дня, а на четвертый явились к престарелому Фаню и сказали:
– Мы спешим, разрешите попрощаться!
– Не смею вас задерживать! – сказал Фань Жуй и велел приготовить прощальное угощение.
За столом старик наказывал зятьям:
– Не жалейте сил ради великого дела! Я буду счастлив, если вы освободите императоров из плена! За своих жен не беспокойтесь, я буду за ними присматривать.
– Года через два я тоже помогу им бить врагов! – не вытерпел юный Фань.
Попрощавшись с тестем и тещей, Тан Хуай и Мын Бан-цзе вернулись в лагерь, и обоз двинулся в дальнейший путь.
А в это время Се Кунь с провиантским обозом подошел к заставе и послал воинов доложить Юэ Фэю о своем прибытии.
Скоро юаньшуай принял Се Куня и Ши Цюаня, и те рассказали о встрече с княжичем Чжаном, а также о том, как покорился Краснолицый Дун Сянь.
– Сейчас же пригласите княжича Чжана! – вскричал обрадованный Юэ Фэй.
Княжич вошел в шатер, приветствовал юаньшуая и подал ему письмо своего деда.
– Я очень рад, что вы решили служить государю! – сказал Юэ Фэй и послал Чжан Бао за вещами дорогого гостя. Потом вызвал к себе Дун Сяня и его названых братьев и поздравил их с возвращением на истинный путь.
Когда с делами было покончено, Юэ Фэй устроил большой пир в честь новоприбывших военачальников.
Во время пира юаньшуаю доложили:
– Прибыли Тан Хуай и Мын Бан-цзе, просят разрешения предстать перед вами.
– Пусть войдут!
Как только военачальники вошли, Юэ Фэй строго спросил:
– Почему опоздали? Или не знаете, что войску требуется провиант?
– Простите нас, господин юаньшуай! – воскликнули молодые люди. – У нас была свадьба, и мы на три дня задержались!
– Вот оно что! В таком случае за вами нет никакой вины – я ведь сам снял запрет с «женитьбы перед боем»! Остается только вас поздравить!
На следующий день Юэ Фэй выступил в поход. Расположив войско лагерем у подножия гор Циушань, он решил завязать бой с противником.
Хэ Юань-цин тотчас же выехал навстречу верхом на быстроногом скакуне. На противнике были золоченые латы, серебряный шлем, в руках он держал два молота.
«Заставить бы его покориться! С таким молодцом наверняка освободили бы императоров из плена!» – подумал Юэ Фэй, любуясь могучей фигурой и величественной осанкой противника, и громко окликнул:
– Пришелец, ты, наверно, и есть Хэ Юань-цин?
– Верно, – отвечал тот. – А ты, должно быть, Юэ Фэй?
– Если ты меня знаешь, почему не сдаешься?
– Я знаю, что ты покорил Ян Ху и Юй Хуа-луна! Это знаменитые полководцы! И я бы тебе покорился, да два моих телохранителя не хотят!
– Полководец в походе не подчиняется даже приказу государя! Где это слыхано, чтобы ему могли мешать какие-то телохранители? Если ты идешь на поводу у подчиненных, то недостоин командовать войсками!
– У меня телохранители особые, не такие, как у других! – насмешливо ответил Хэ Юань-цин. – Они следуют за мной с детства! И я никак не могу с ними разлучиться.
– Ничего не понимаю! Может быть, ты позовешь их сюда и разрешишь мне с ними поговорить?
– Боюсь, они не станут тебя слушать! Мои телохранители – такие храбрецы, что для них нипочем целое войско!
– А все-таки позови, – настаивал Юэ Фэй.
– Быть по-твоему! Но только, когда увидишь их, не испугайся! – предупредил Хэ Юань-цин.
– Не беспокойся, не испугаюсь! – заверил Юэ Фэй.
– Ну, тогда смотри!..
Рассчитывал, что полководец-тигр
В горах войсками будет полонен.
Хотел он, чтоб еще один храбрец
Был выловлен из беспокойных волн.
Если вы не знаете, что за телохранители были у Хэ Юань-цина, то прочтите следующую главу.
Глава тридцать пятая
Хэ Юань-цин дважды попадает в плен. Цзиньский Учжу по пяти дорогам развертывает наступление
О том, как мир в стране установить,
Дворец столичный не составил плана,
И чистые источники опять
Сигнальных башен осветило пламя!