А дальше началась такая яростная схватка, что мне стало действительно жутко. Рейнджер и Торнадо сражались не на шутку. Игровое пространство заточено под то, чтобы смягчать удары, но в первую очередь — удары и укусы виртуальных существ, а не самих игроков! После того как я ободрала костяшки о Торнадо, рука болела неделю… Здесь же страшно было представить, чем всё закончится.
Мужчины мгновенно сообразили, что кулаки, локти и коленки куда как жёстче, чем игровое оружие. Руки обоих мелькали в воздухе, Рейнджер и Торнадо с остервенением месили друг друга, слышались только короткие надсадно-свистящие выдохи и рваные вздохи. «Эхо» не обыгрывало звуков ударов игроков друг по другу, и тем страшнее было смотреть на практически беззвучный бой.
Песчаная пыль мгновенно поднялась плотной вуалью. За масками персонажей чувствовались перекошенные от ярости и адреналина лица мужчин. Я их не видела, но ощущала всеми фибрами души. Тимофей несколько раз сплёвывал после ударов в голову. Песок не окрашивался при этом в красный, но от этого происходящее не становилось менее ужасающим. Скорее, наоборот.
Дико было наблюдать за происходящим и при этом не видеть последствий.
Рейнджер зашипел, когда противник в очередной момент подгадал и ударил что есть мочи сначала под рёбра, а затем в бедро. Я с запозданием вспомнила, что именно туда вонзались зубы угрей и именно там у Рейнджера, наверное, ещё не сошла гематома…
— Остановитесь! Стойте! Умоляю! — С растянутой лодыжкой я даже толком встать не могла, а потому отчаянно махала руками и пыталась остановить весь этот ужас…
Но куда там!
— Рейнджер, Торнадо мне лишь помог. Да что с вами?! Это безумие!
Оба мужчины тяжело дышали, рычали и вообще на меня не смотрели. Игнорировали! Вот же упрямцы! Даже Тимофей — и тот! — перестал обращать на меня внимание.
Я понятия не имела, что делать дальше, и могла лишь догадываться о реальных травмах мужчин. Сил терпеть эту бессмысленную и беспощадную драку не было, а потому я поползла в сторону трактира.
«Уйду на другую карту. Тимофей всё, что хотел, уже сказал, а Рейнджер, когда сообразит, что меня здесь больше нет, обязательно ломанётся следом. Схватка прекратится».
И с этими мыслями я наконец кое-как доковыляла до входа в трактир, открыла дверь и — моментально вышла с карты.
Глава 13. Коп, брат и другие открытия (вторая прода 20.03)
Ален Легран
— Да всё уже, всё…
— Нет, Рейнджер, не всё! Я понять не могу, что ты вообще пытался там доказать?!
— Ничего. Это… просто так надо было.
— Как, Рейнджер?! Я тебя спрашиваю! Не смей отворачиваться, когда с тобой разговариваю.
Мы стояли в поле «Славной деревни». Грудь разрывало не только от тяжёлых ударов этого пресловутого Торнадо, но и от ядовитых эмоций, которые охватили при виде того, как какой-то мужик трогает Славу. Рядом с Торнадо валялся топор, а я почувствовал себя в ту секунду так, будто этим топором мне грудную клетку пробили.
— Да что на тебя нашло-то? Ты понимаешь, что Торнадо, скорее всего, понадобится стоматолог?!
Слава продолжал меня отчитывать словно нашкодившего ребёнка, а я думал лишь об одном. А он ведь был перед этим мужиком практически голым. В обтягивающей игровой одежде, которая настолько тонкая и так хорошо передаёт импульсы, что, кажется, трогаешь обнажённую кожу. Я сам прекрасно помню это ощущение. Тот его лапал.
Я попытался взлохматить волосы, но рукой наткнулся на дурацкий шлем. Шварх! Как же всё по-идиотски устроено в этом киберпространстве… И что теперь сказать Славе? Как объяснить своё вопиюще некультурное поведение?! И главное… как объяснить его себе?
Всё внутри просто взорвалось, когда я увидел эту сцену. Ревность пожирала как хищный зверь. Разрывала внутри что-то в клочья на мельчайшие лоскуты. Дышать было тяжело — так кипело и болело за рёбрами. От мыслей, почему я так отреагировал, спина покрылась испариной, а правый глаз начало дёргать.
«Успокойся, Ал, у тебя просто тяжёлый день».
— У меня просто тяжёлый день.
— Ты набросился на Торнадо потому, что у тебя просто тяжёлый день?
Славян повторил мои слова выразительно-шипящим тоном.
«Ален, поздравляю, сейчас ты превосходно показал свою адекватность. Десять баллов из десяти!»
— Нет… то есть да. Неевклидово пространство! Слав, прости меня, не знаю, что нашло…
«Точнее, знаешь, но ни за что не признаешься даже себе».
— Прости?! И это всё? Рейнджер, ты не передо мной должен извиниться, а перед Торнадо! Ты вообще в курсе, что ни за что ни про что избил человека самым жёстким образом в виртуальной игре?! Да не факт, что у него все зубы целы!
Слава продолжал смотреть со смесью таких чувств, что интуиция сигналила: если я сейчас не придумаю и не скажу хоть что-нибудь вменяемое, то это последний раз, когда я вижу человека, ставшего мне близким другом и однажды спасшего жизнь.
Яростный взгляд прожигал насквозь.
А ты, похоже, из любителей молоденьких мальчиков, раз так остро отреагировал?
«Может, признаемся, что это так?» — предложил внутренний голос.
«Что так, что?! Это не так!» — рявкнул на него, ощущая подкатывающую панику.
Взгляд Славы, сравнимый с бластером, продолжал выжигать во мне дыру. Я прекратил расхаживать взад-вперёд, вновь безрезультатно попытался взъерошить волосы и наконец убрал руки на пояс.
— Да, я перестарался. Приношу свои извинения перед тобой ещё раз, что тебе довелось это увидеть. Перед ним извиняться не буду.
— В смысле?! — оторопел Слава.
«В том смысле, что он откровенно тебя лапал!» — чуть не рявкнул я, но сдержался. Мужчины о таком не говорят. Блин, они о таком даже не думают!
— Со стороны выглядело, что он делает тебе больно.
Откровенная ложь.
— Я же сказал, что Торнадо мне только помог. Не понимаю…
— М-м-м… — Я отчаянно пытался придумать, что же сказать, и не нашёл ничего лучше полуправды: — Слав, я должен тебе кое в чём признаться. Так уж вышло, что я коп.
— Что-о-о?
Неподдельное