— Твой поп был прав, когда говорил, что ведьмам вурдалак помогает. Да ты и сам давно догадался. Только священник на сестрицу твою грешил, а это я все замутила. Вот же досада…
— Почему досада?
— А потому что, приказ у него имеется — сестрицу твою изловить да в казематы государевы доставить. А не получится, так и на месте умертвить. Окончательно, так сказать, упокоить ее мятежную душеньку.
Я слушал вурдалачку не перебивая. Верить ей не хотелось, но что-то мне подсказывало — не врала она мне сейчас.
— Зачем ему Вера?
— Все, что тут произошло — моих рук дело. А вот папочка, которую твой поп давал тебе полистать, отнюдь не липовая. Твоя паинька сестренка действительно выжила из ума, и крошит честной народ налево и направо. С чувством крошит, со вкусом. Где-то даже оригинальничает. Однако делает она это по собственной воле. Даже мы ее приструнить не можем.
— А как же ваша с ней ментальная связь? — поинтересовался я. — Это же ты ее обратила. Ты можешь попросту ее отозвать.
— Тут промашка вышла, — картинно закусив губу, ответила Алиса и пояснила, — ментальная связь между нами была бы сильнее, если б Вера сама пожелала стать вурдалаком. Я же обратила ее насильно. Это уже совсем иной расклад. Таких контролировать гораздо сложнее. Она ни на мой призыв, ни на общий вурдалачий зов никак не реагирует. Слышать — слышит, но идти на контакт не желает. И, в целом, я ее понимаю. Она сейчас на многих разобижена. В том числе и на тебя.
— А на меня-то за что?
— А хоть бы и за то, что сразу ее не посвятил в свои дела ворожейские. Жила она себе, не тужила, а братик ее тем временем обзаводился опасными друзьями. Мог бы и предупредить, мог бы и более усердно защищать — не надеяться на этих сопляков из Совета. Это я тебя понимаю, Горин, противники у тебя были больно уж искушенные в таких играх: я, Марта, Пелагея, Радмила, отец Евгений…
— Он-то тут причем?
— А ты еще не понял, ворожей? — Алиса вдруг заливисто засмеялась. — Неужели ты решил, что в мире Ночи у тебя действительно могут быть друзья? Очнись уже, Горин, тебя используют! Причем, используют все, кому не лень.
— И ты?
— И я в том числе. Вот, прямо сейчас стою и вербую тебя.
— Вербуешь на что?
— Помощь твоя нужна, Гриша. Веру твою нужно приструнить. И никто, кроме тебя с этой задачкой не справится.
— Что же вам мешает избавиться от Веры самим?
— Помимо того, что ты после этого озвереешь и всех нас постараешься на ноль умножить?
Я кивнул.
— Опустим мою мотивацию.
— Ну, тут сразу несколько причин. Во-первых, она одна из нас. Мы ее создали, и мало кто из вурдалачьих семей поймет такой поступок. У Марты сейчас довольно шаткое положение в Курии. Ее конкуренты в борьбе за власть, спят и видят, чтобы она оступилась. Убей она из прихоти свое же дитя, это не прибавит ей репутационных очков. Во-вторых, мы попросту не можем ее найти. На мой зов она не отвечает, как я уже говорила, а Марту вообще ни во что не ставит. Мы же, как полагали — втянем ее в свои дружные ряды, глядишь, и ты покладистее будешь. А ты возьми, да помри на дуэли с Пелагеей. Кто ж знал, что все это постановка. Видел бы ты, как Верка твоя с ума сходила. Насилу откачали. Кровью свеженькой отпаивали. А после она и вовсе с катушек слетела. Так ее с прежним миром хоть что-то связывало, а после гибели твоей… В общем, сам понимаешь. Она и при жизни неадекватной была. А после того, как полностью осиротела… Ладно, не о том речь. Она сейчас сама по себе. Обозленная на весь мир, преданная родным братом, вечно голодная и наливающаяся силой вурдалачка. Мммм, Горин, даже не представляешь, какая это гремучая смесь. Ко всему прочему, она еще и силу обрела небывалую, и с каждым новым выпитым ею человеком эта сила растет. А пьет она их пачками. Учитывая ее мотивацию, и тот факт, что новообращенный вурдалак, дорвавшийся до дармовой крови, растет не по дням, а по часам, можно в скором времени ожидать в Москве монстра небывалой силы.
— Насколько все плохо? — прохрипел я. В горле пересохло так, что язык к небу прилипал. Не думал я, что моя фиктивная смерть на сестру так повлияет. Убедил меня тогда отец Евгений, что вурдалаки после инициации всякую связь с прежним миром теряют. Да и сама Вера на связь не выходила и на контакт не шла с того момента, как в вурдалачку превратилась. Я даже справок о ней навести не мог. А оно вон как оказалось — не я за ней приглядывал, а она за мной.
— Она уже сильнее меня Горин. А, ведь, с ее инициации прошло всего ничего. Теперь понимаешь, почему Совет так сильно нам гайки завинчивает? Людей кушать без разбору не дает. То-то же.
— А что, в-третьих?
— В-третьих, Горин, — Алиса вдруг стала говорить серьезным тоном, — твоя сестра ничего умнее не придумала, как начать охоту на тех, кто ваших родителей убил.
— И что с того? Я и сам бы так поступил. И если бы не вся эта возня с ворожеями, давно бы придумал план, как это осуществить. И никакой Совет бы мне не помешал.
— О, тут ты не прав. Совет, хоть и состоит сплошь из придруков слабовольных, но сила все же серьезная. Одно то, что они умудряются в узде держать и вурдалаков и ворожей с ведьмами, уже дорогого стоит. Я уже молчу о всякой прочей нечисти, как вы нас называете — гулей, оборотней, русалок и прочих детей ночи. Многие их опасаются, а кое-кто и откровенно боится. И подчиняется эта сила тем, кто во власти сидит. Смекаешь, о чем я?
Признаться, я понятия не имел, о каких кругах власти идет речь, но судя по тону вурдалачки, речь шла о самых сильных мира сего.
— Ты, Горин, не маленький уже. Должен понимать, что многие из тех, кто в девяностые бизнес и закрома Родины делил и выжил, сейчас вскарабкались очень и очень высоко. Кто-то выше, кто-то ниже. Но все одно