— Они на меня гуля натравили, — начал я свою исповедь.
— Это мы знаем, — кивнул отец Евгений. — Нашли расчлененный труп в библиотеке. Что было дальше?
— Дальше я с демоном сражался. С трудом, но победил. — Священник удивленно вскинул брови, но комментировать мои слова не стал. Я продолжил. — Там был еще кто-то. Он мне гуля помог дезориентировать. Кто-то очень быстрый. Я даже не видел его движений.
— Упырь? — предположил священник. Я покачал головой.
— Упыри не способны так двигаться. Это был вурдалак. Сильный. Матерый.
— Опознать сможешь?
— Нет, — уверенно ответил я, — говорю же, я его даже не видел. Чувствовал его присутствие и видел, как он голову одним ударом гулю снес. Это мертвеца не упокоило, но дало мне пару мгновений выйти из тела и завершить начатое. Я его расчленил и хотел в печи после сжечь. По частям.
— Мы это поняли и уже приняли меры.
— Сожгли гуля?
— Да, — кивнул священник. — Думали оставить, как доказательство его одержимости, но ты же демона уничтожил. Доказать мы теперь ничего не сможем. Труп он и в Африке труп. Ты мне другое скажи, после схватки с гулем, ты этого вурдалака видел?
— Нет. Победив гуля тут, я бился с демоном, его оживившем, в посмертии. Долго возился, но в реальном мире, битва заняла не более минуты.
— Что потом было?
— Потом эти ведьмы меня вырубили моим же фолиантом.
— Значит он все-таки существует? — с некоторым облегчением в голосе уточнил священник. Я кивнул. — Ну, уже что-то. Сейчас ты его чувствуешь?
Сразу отвечать на этот вопрос я не стал. Фолиант был где-то рядом. Не в этом здании, но где-то неподалеку — это точно. Вместо ответа я перешел в контратаку. Что-то не сходилось во всей этой истории. Ни я, ни Василий помощь не вызывали. У меня попросту времени на это не было, а мой кот не умел пользоваться мобильником. Не носом же ему разблокировать экран смартфона, да звонить священнику. Да и связи там не было, насколько я помню. А хоть бы и дозвонился — что бы Василий сказал — мяу?
— Насчет кота твоего ничего не знаю. Мы его не видели. — Сейчас отец Евгений старался говорить и вести себя спокойно, но в его голосе все же ощущалось напряжение. — А тебя мы нашли по твоему телефону. Я звонил пару раз, но ты не отвечал. Пробили по вышкам. Вышли на эту деревню. А дальше — дело техники. Ты чего смурной такой?
— Что ты от меня скрываешь? — не выдержал я, наконец, этой игры в кошки мышки. — Вижу, ведь, что недоговариваешь что-то.
Священник отвернулся на секунду, собрался с мыслями и вывалил на меня новую информацию:
— Тот вурдалак, что тебе «услужил»…
— Ну, что с ним? — нетерпеливо подтолкнул я священника.
— Ты только не горячись раньше времени, Григорий, — сразу предупредил меня отец Евгений, — есть у нас подозрение, что это была твоя сестра.
— Что⁈ — изумился я. — Вера? С какого это…
— Говорю же, не горячись, — тихо осадил меня священник. — Самому тошно от этой мысли. Но почерк, больно уж похож…
— Почерк? — еще больше смутился я. — Ты, что такое городишь?
Тут отец Евгений потянулся к портфелю, что таскал всю поездку с собой. Вынул оттуда какие-то документы и протянул их мне.
— Не хотел раньше времени говорить, Гриша. Но новая природа твоей сестренки, все же взяла над ней верх.
Я изучал бумаги, среди которых были жутковатые фотографии, и чувствовал, как у меня внутри все холодеет.
— Уже несколько эпизодов, Гриш. И везде гора трупов. — Голос священника был глухим, суровым, тихим. Он медленно вливался в мою черепную коробку и заполнял собою все ее пространство, усиливаясь с каждой секундой до колокольного набата. — Везде один и тот же почерк. Везде видели Веру. Сам видишь. Сперва она убрала мелкие пешки. Затем фигуры покрупнее. Крушение самолета — тоже ее рук дело. — Я как раз пролистывал жуткие фотографии с места крушения какого-то джета, судя по обломкам. — Мы думали, она в крушении погибла, но нет. Недавно убили еще одного жирного пупка. Этот уже имел прямые выходы на самый верх. Понимаешь, какая каша заваривается?
Закончив знакомство с делом, главным фигурантом которого была моя младшая сестренка, я выронил из рук бумаги и посмотрел с тоской на священника.
— Кто все эти люди?
Ходить вокруг да около священник не стал и сразу выдал рабочую версию:
— Не могу судить наверняка, Гриша, но нам кажется, что Вера убивает всех, кто хоть как-то причастен к смерти ваших родителей.
— Что? — как-то вяло переспросил я.
Удивляться уже не было сил — настолько меня поразила та метаморфоза, которая произошла с моей сестрой.
— Вера полностью переродилась, Гриша. И она почувствовала за собой силу. Не хотел раньше времени вываливать на тебя все это, но, видимо, время пришло.
— Ты о чем? Какое время пришло?
— Время подключать тебя к решению этой проблемы. Вера почувствовала вкус крови и уже не сможет остановиться. Ее сознание изменено настолько, что иного выбора у нас нет.
Я поднял на священника глаза, полные слез и тот горько ответил на мой немой вопрос:
— Нам придется уничтожить ее, Горин. И ты нам в этом поможешь. Тебя она не тронет. Если ты не понял еще, это она тебя спасла. Таким, вот, жутковатым способом. И нас вызвала, тоже она. По всей видимости, она за тобой приглядывала все это время.
Разговор сворачивал в неприятное русло, желания продолжать его у меня не было. То, о чем просил меня священник, я выполнить не мог.
Внезапно вокруг нас возникло какое-то броуновское движение из сотрудников Совета. Оперативники явно засуетились, напрягся и отец Евгений. К