Стража, как и соседи, разошлись. Синнер, уходя, поклялся Лилии и Алиане, больше не доставлять неудобств.
Но все слова оказались ложью. На следующий же день молодой наследник сначала прислал букет белых цветов с запиской, а позже пожаловал и сам. Он всячески уговаривал смущённую Лилию пойти с ним погулять. На что строгая бабушка ответила категорическим отказом.
Синнер не сдался, принялся заваливать девушку, не ответившую на его чувства, подарками, цветами, записками. Стал подлавливать ту на улице, в лавках, делая прилюдные признания. Знакомые и даже незнакомые люди, зная, кто вьётся возле красавицы, наперебой начали ей советовать поддаться чарам молодого, красивого и богатого Синнера.
Но Лилия, как и Алиана, понимала, что тот не ищет серьёзных отношений, а лишь развлекается. По слухам, у Синнера имелась любовница, да не одна. Очередным развлечением для богатого парня бедняжка становиться не хотела.
Поняв, что Лилия отвечать взаимностью не желает, богатенький сынок перешёл к угрозам. «Если не станешь моей, то жизни не дам».
Вот тогда Алиана, собрала всё мужество в кулак и пошла к бургомистру, записалась на приём и через неделю попала к нему в кабинет.
Рассказав всё, что происходит с её внучкой, женщина ждала поддержки, надеялась, что мужчина осадит зарвавшегося сыночка. Но нет, тот сперва рассмеялся, а следом разозлился. Крикнул:
– Да как вы смеете отвлекать меня от важных государственных дел?! Сколько нищих попрошаек до вас приходило, говоря, что мой сын является отцом их ребёнка. Сколько наглых особ пытается пролезть в дом и семью бургомистра женой наследника. Да только не для вашей девки я растил сына. К нему скоро из столицы прибудет невеста. И на вашем месте я бы побеспокоился о своей таверне, или что вы там держите. Убирайтесь с глаз моих долой, чтобы к приезду невесты духа вашего в городе не было.
В сторону опешившей Алианы полетел небольшой кошелёк.
– Тут деньги, – мужчина потёр пальцами виски, будто у него заболела голова. – Их вам хватит на покупку небольшого дома в какой-нибудь деревне.
Алиана поняла, что если не уедет из города, неизвестно, что может произойти с ней и её любимой внучкой.
Денег она не приняла, но пообещала, что в скором времени продаст столовую и уедет из города. Никто их не защитит от бургомистра. Выше обращаться некуда, если только в столицу, но она не знала, к кому там идти. Да и будет ли кому дело до их бед? Так же вот рассмеются в лицо.
Небольшая удача всё же улыбнулась огорчённой Алиане. В тот же день она получила письмо от своей сестры, писавшей, что кроме неё, никого у женщины не осталось и она умоляет Алиану вместе с Лилией переехать к ней жить. На что вздохнувшая с облегчением Алиана, согласилась, о чём написала в ответном письме, предупредив, что для начала ей нужно продать лавку.
Время шло, лавка не продавалась, так как все были в курсе, кто имеет виды на девушку, внучку старушки.
Да и Синнер разошёлся, услышав об отъезде. У него словно мозг помутился. Угрозы сыпались на женщин вперемешку с подарками и букетами цветов. В какой-то из дней, напившись, молодой наследник бухнулся на колени возле дверей лавки и начал громко звать Лилию замуж.
Пошли смешки и слухи уже про сына бургомистра, что тот чуть ли не с ума сошёл от красоты бедной девушки. Отец юноши, разъярившись, приказал наследнику отправляться в столицу за невестой и без неё не возвращаться. Протрезвевший сын отказаться не смог, тем более отец приставил к нему в охрану четырёх крепких мужчин.
В день отбытия Синнера в столицу за невестой к Алиане пришла служанка из дома бургомистра и принесла записку, в которой говорилось о том, что женщинам даётся три дня на то, чтобы продать своё имущество и уехать.
Замолчав, Алиана посмотрела на меня с надеждой.
– Завтра третий день, а покупателя всё нет. Вы не бойтесь, берите дом, дешевле не найдёте. Синнер охотился за Лилией, узнав, что лавка продана, он успокоится, – начала уговаривать старушка.
Пришлось рассказать женщинам частично о себе правду-ложь. Поведала им, что живу без документов, так как бежала от похожего жениха.
– Если вы согласны купить лавку, то за небольшую сумму вам сделают новые документы, и продажа пройдёт легко, – удивила своим предложением Алиана. – Остались у меня некоторые связи в городе. Ну так как, сделка?
Она протянула морщинистую ладонь.
– Сделка! – не могла не согласиться на столь щедрое предложение. Документы для меня были важнее лавки.
И тут всё закрутилось.
Алиана, куда-то убежала, вернувшись примерно через час с двумя мужчинами. Закрыв все двери и усадив пришедших за стол, старушка достала документы на дом.
– За документы я уже отдала золотой, так что за дом с тебя два золотых, – шепнула старушка. Я кивнула, не отвечая, но подумала:
«А что, если бы у меня не было ещё одного золотого?»
– Как вас будут звать, имя, фамилия, сколько лет? – невысокий, лысоватый мужчина открыл потрёпанный журнал. Поставил на стол чернильницу и макнул в неё гусиное перо.
– Меня зовут Флоренс, господин, но остальное не помню, на нас разбойники напали, сильно по голове ударили. Память нарушилась.
– Хорошо, будете у нас Флоренс Нельсон, двадцати двух лет от роду, сирота, вас подкинули в приют мадам Булион, её уже никто не спросит, и приюта нет, а вот книга осталась, – он перелистнул заполненную страницу, поискал между старыми записями место и внёс мои данные. – О том, что тут произошло, прошу молчать, да вы и сами понимаете, что случится, если посторонние узнают об этом деле.
Мужчина присыпал каким-то песочком текст, вынул постаревший лист бумаги из папочки и красивым почерком, похожим на женский, заполнил его.
– Теперь вы полноправная гражданка нашего государства, с именем и документом, – листок с бледной печатью перешёл в мои руки. – Что с мальчиком? Будем и на него делать документы?
– А я об этом и не подумала, – посмотрев на Лео, добавила: – Могу ли я позже вас найти?
– Приходите, мои расценки вы знаете, но сразу предупреждаю, не в управу, как это сделала сегодня госпожа Алиана, а в одно тайное место.
Он назвал адрес, я его мысленно повторила три раза. Надеюсь, не забуду.
– Для всех я пришёл сюда за доплату произвести куплю-продажу данной лавки.
Второй мужчина тут же убрал старенькие перо, чернильницу и книгу, разложив перед чиновником совершенно другие папки, более новые, да и писчие приборы были не похожи на то, что стояло ранее. Перо было заправляющимся, его не