Как сказал бы Басё: «Весенний гром — начало великой битвы». И эта битва обещала быть решающей.
Директор атаковал без предупреждения — его первый удар был нацелен мне в голову. Система мгновенно развернула тактический анализ:
[Анализ противника]
[Скорость реакции: превышает стандарты на 47%]
[Мощность ударов: критическая]
[Рекомендуется: уклонение]
Я ушла от удара в последний момент, чувствуя, как воздух рассекает его кулак. Серия ударов последовала незамедлительно — правый хук, левый апперкот, прямой в корпус. Его военные импланты работали с пугающей эффективностью, каждое движение было выверено до миллиметра.
[Анализ боевой техники]
[Обнаружено: военные паттерны атаки]
[Прогноз следующего удара…]
[Расчёт оптимального ответа]
Я позволила боевым протоколам Сайто полностью развернуться, вспоминая бесконечные часы тренировок. Где Директор атаковал прямолинейно, я отвечала плавными уклонами. Его удары были мощными, но предсказуемыми — классическая военная подготовка, записанная в имплантах. Мой опыт на арене никуда не делся и очень пригодился в тот момент.
— Знаете, что в вас особенного, Оказе-сан? — спокойно говорил мой противник, продолжая атаковать. Его правая рука трансформировалась, выпуская лезвие из композитного сплава. — Вы доказали, что сознание важнее тела. Что можно сохранить человечность даже в машине. Я добиваюсь именно этого, и сегодня я разберу вас на составляющие.
Лезвие прочертило серебристую дугу в воздухе. Я отклонилась назад, чувствуя, как оно проходит в миллиметрах от моего лица. Система зафиксировала повышение температуры — клинок был раскален почти до точки плавления.
[Внимание: критическая угроза]
[Температура лезвия: 1427°C]
[Рекомендуется: избегать прямого контакта]
— Именно поэтому вы калечите детей? — я перехватила его руку в момент замаха, используя инерцию удара против него самого. Приём Сайто сработал идеально — Директор потерял равновесие. — Чтобы доказать свою теорию?
Он восстановил стойку почти мгновенно, его левая рука уже трансформировалась в подобие плазменной пушки. Я едва успела уйти с линии огня — плазменный заряд оплавил стену позади меня.
[Повреждения: умеренные]
[Энергия: 23%]
[Предупреждение: перегрев систем]
— Теория? — он рассмеялся, продолжая наступать. — Это эволюция! Посмотрите на себя — быстрее, сильнее, совершеннее. Разве не этого всегда хотело человечество?
Его следующая атака была комбинированной — лезвие справа, плазменный выстрел слева, и между ними удар коленом. Идеальная военная комбинация, рассчитанная на то, чтобы загнать противника в угол.
Но я больше не была просто гражданской моделью с базовыми протоколами. Движение вышло текучим, почти танцевальным — прогиб назад под лезвием, разворот вокруг своей оси, уходя от плазмы, и встречный удар в точку над коленным сервоприводом. Сайто назвал бы это «живой формой» — когда тело движется не по программе, а по наитию.
— Вы ошибаетесь, — сказала я, отскакивая от его контратаки. — Совершенство не в силе. Оно в способности сохранить человечность даже в механическом теле.
Он атаковал снова, на этот раз активировав какой-то экспериментальный протокол. Его движения стали размытыми, почти неуловимыми для сенсоров. Система не успевала анализировать все атаки:
[Сбой анализа]
[Противник превышает параметры отслеживания]
[Рекомендуется: немедленное отступление]
Но там, где не справлялись сенсоры, помогала интуиция. Я двигалась так, как учил Сайто — не пытаясь предугадать каждый удар, а чувствуя общий ритм боя. Словно читала стихи, где важна не каждая отдельная строка, а общее течение слов.
Его кулак прошел сквозь пустоту, где я была секунду назад. Ответный удар попал точно в сочленение его плечевого сервопривода. Не сильный, но точный — как учил Сайто, важна не сила, а понимание слабых точек.
— Невозможно, — прошипел он, когда его рука на миг потеряла подвижность. — Ваши системы не могут быть настолько быстрыми.
— Дело не в системах, — я скользнула под его защиту, проводя новую комбинацию ударов. — Дело в том, что вы так и не поняли главного: нельзя заменить душу голыми расчётами.
[Повреждения: умеренные]
[Энергия: 28%]
[Предупреждение: критический перегрев систем]
— Душу? — он рассмеялся, высвобождаясь из захвата. — Серьёзно⁈ Машина говорит о душе⁈ Я делаю всех лучше! Сильнее! Вы же сами видите преимущества своего нового тела.
Его следующая атака была неожиданной — левая рука трансформировалась в лезвие, правая выпустила электрический разряд. Я едва успела уклониться, но часть разряда все же достигла цели.
[Сбой в работе сервоприводов]
[Потеря контроля над левой рукой]
[Рекомендуется: перезагрузка]
— Но цена слишком высока, — я выпрямилась, игнорируя предупреждения системы. — Вы крадете у них детство, свободу выбора, саму человечность.
— Человечность? — он презрительно усмехнулся. — Посмотрите на себя! Вы машина, которая цитирует стихи. Разве это не прекрасная ирония?
Его удар достиг цели — я отлетела к стене, чувствуя, как трещит композитный материал корпуса. Но даже сквозь помехи в системах я видела его ошибку — слишком много силы, слишком мало контроля.
[Анализ боевого стиля]
[Выявлена закономерность]
[Расчет контрмер]
— Знаете, в чем ваша ошибка? — спросила я, поднимаясь. — Вы так увлеклись совершенствованием тела, что забыли о душе.
Я позволила ему провести еще одну атаку, но на этот раз была готова. Движение вышло идеальным — точно как учил Сайто. Инерция его собственного удара стала его ловушкой.
[Активация: специальная техника]
[Расчет точки приложения силы]
[Выполнение…]
Директор не ожидал такого — его рука оказалась заблокирована в критической позиции. Прием, который нельзя было просчитать чистой механикой, потому что он основывался на понимании человеческого движения.
— Сдавайтесь, — сказала я. — Группа захвата уже близко. Все кончено.
— Неужели? — его глаза вспыхнули, и я почувствовала, как его системы входят в режим перегрузки. — Думаете, я не предусмотрел такой вариант?
[Внимание: критическая энергетическая сигнатура]
[Вероятность самоуничтожения: 89%]
[Рекомендуется: немедленное отступление]
В этот момент я должна была отпустить его. Система кричала об опасности, расчеты показывали неминуемую катастрофу. Но что-то в моем человеческом мозгу, та часть меня, что все еще была учителем, приняла другое решение.
— Нет, — я усилила хватку, чувствуя, как перегреваются мои собственные системы. — Вы не причините больше никому вреда.
— Тогда умрем вместе, — прошипел он, его импланты уже светились опасным красным светом.
В этот момент двери лаборатории распахнулись — группа захвата наконец прибыла. Но они были слишком далеко, чтобы успеть предотвратить взрыв.
У меня была доля секунды