Рисовые поля находились севернее, в заболоченной местности. Оттуда до нашего города ехать сто пятьдесят километров, а отсюда — не больше семидесяти. На дорогу мы потратили чуть больше часа, и в полдесятого уже были на месте.
На КПП «КАМАЗ» пропускать отказывались, пока Василий не высунулся из машины и не прокричал дедку-дежурному, что он на погрузку. Дед сразу заулыбался и вручную поднял шлагбаум.
Машина поехала к складу, остановилась, и навстречу вышла полная женщина в ватнике, похожа на Петросяниху.
— Сколько килограммов купим? — спросил я.
Отчим посмотрел на меня, как на идиота, и сказал:
— Я возьму тонну, а ты в машине посиди.
Я так обалдел от неожиданности, что впал в ступор и не успел ничего сказать. Отчим взял из бардачка печати, вылез из салона и побежал к приземистому зданию, похожему на коровник. Там, видимо, располагалась администрация.
И что это значит? Вроде договорились работать пятьдесят на пятьдесят!
Или я что-то неправильно понял?
Глава 15
Половина моя, половина — наша!
Больше всего мне хотелось бы ошибиться. Образ отчима-честного мужика так прочно укоренился в сознании, что казалось, будто земля ушла из-под ног, я впал в ступор и онемел. Только ведь обсудили все, договорились, что условия сотрудничества те же! Василий был так искренне оскорблен моим подозрением еще пару дней назад, а теперь что изменилось?
Концентрация бабла в карманах превысила допустимые значения, и у отчима помутился рассудок? Нет, я просто чего-то не понял. Сейчас он вернется, и мы все обсудим.
Время превратилось в резину, как всегда, когда что-то срочно нужно узнать. Я смотрел в окно, эмоции сменяли одна другую, как кадры в ускоренной съемке.
Злость. Обида. Сомнения. Опять злость. Надежда…
Отчим вернулся в салон. Я уставился на него, желая внести ясность, но он завел мотор, немного сдал к торцу админкорпуса, который одновременно оказался и складом, откуда рабочие начали вытаскивать белые маркированные мешки и грузить в кузов.
Не время. Вот сейчас отъедем, и…
Ну, выясню я правду — и что будет? Что я сделаю, если выясню. Что он все-таки решился меня кинуть? Первый порыв — расквасить его нос, разбить стекла машины, спустить колеса и гордо уйти в закат. Я был уверен, что хватит удали молодецкой. Расквасить нос — и кошка бросила котят. Я аж задышал часто от предвкушения. Но тут проснулся взрослый и схватил занесенную руку.
Стоп, Пашка!
Сначала поговори с ним и сделай выводы. Потом взвесь последствия твоих психов. И лишь после этого действуй. Кошка бросила котят? Не-ет! Скорее это «разобью голову назло главврачу». Ну вмажешь ты ему — и что дальше? У тебя пол-ляма в товаре, и куда его? Отчиму дарить?
Сперва верни деньги, потом руби с плеча. Понятно, если все так и есть, никаких дел с этим человеком быть не может, он либо подлый, либо неадекватный. Но сначала разберись. Вдруг ты вообще ошибся, и он сейчас возьмет твои деньги.
Я подождал, когда отчим проконтролирует процесс погрузки. Странно, но он вел себя как ни в чем не бывало! Потом подождал, пока мы выедем с территории колхоза, и наконец сказал чужим голосом, чувствуя, как в горле горячо от адреналина:
— Василий Алексеевич.
Он глянул на меня удивленно и снова уставился на дорогу, я продолжил:
— Вы ничего не хотите мне сказать?
— Не, а шо случилось?
Вот и здасьте! «А шо случилось?» Это он серьезно⁈
— Мы недавно обсуждали, что у нас сотрудничество пятьдесят на пятьдесят, так?
— Ну да, — кивнул он.
— А сейчас что происходит? Что вот это было⁈
Отчим мотнул головой.
— А шо было?
— Разве сотрудничество пятьдесят на пятьдесят не подразумевает, что и я должен внести капитал в покупку риса?
— А шо ты должен, када это я нашел колхоз. Ты какое отношение к нему имеешь? Машина чья? Моя. Точка тоже моя. На наши общие точки все, как и раньше, писят на писят.
Я сжал челюсти, чтобы не выматериться. И не рассмеяться. Пустил козла в огород! Поэтому он не хотел ехать на мукомольный — чтобы со мной прибылью не делиться! Хорошо, что у меня чутье сработало! Ну а что, логика в этом есть. За воровство бизнес-идеи или изобретения не судят, здесь кто первый, тот и молодец, а я, получается, клювом прощелкал свой бизнес. Вот тебе и взрослый, на которого можно рассчитывать! Родственничек.
И ведь если спорить, доказывать что-то, он просто разозлиться и начнет быковать. Есть люди, у которых своя правда, своя логика, а то, что не укладывается в желаемое — ересь. Они способны любую подлость оправдать, чтобы обелить себя в своих глазах.
А может, Василий действительно не понимает, потому что тупой? Мне ни разу не легче от факта, что почти все подлости делаются не потому, что этот человек злодей, а потому, что ему так удобно, а ты стоишь на пути и мешаешь.
Но я все-таки не удержался, спросил:
— Если бы мы не поехали на мукомольный завод, то я просто пошел бы в школу? Такие пятьдесят на пятьдесят?
— Ну ты шо, мы ж поехали.
Он зябко повел плечами и закашлялся. Я покосился на него и подумал, что бог шельму метит. Похоже, отчим заболевает. И как бы ни хотелось разругаться с ним вдрызг — не стоит ни сейчас, ни потом. Он пытается проехаться на моей смекалке и моих знаниях. А я попытаюсь проехаться на его машине.
— Действительно, чего это я.
Василий не уловил в моих словах сарказма. Он и правда тупой и считает, что, когда найдет кучу точек без моего участия, то будет иметь полное право меня подвинуть и забыть. Еще и я с этим рассказом о интересующемся нами неизвестном чуть не отпугнул его от завода, на котором пока еще мне можно зарабатывать.
Теперь я ехал и мечтал, что вот-вот вырулит группа захвата, скрутит отчима… Да, я много потеряю, но зато какой красивый урок!
Ну а чего я хотел? Бартер — не мое изобретение, им может заниматься каждый, у меня нет монополии на этот род деятельности. Отчим не обязан пахать на меня всю оставшуюся жизнь.
Совесть, как оказалось, у Василия резиновая. И тут мне на ум пришла интересная идея. Отчим меня решил кинуть, теперь это точно. Что будет, если внушить ему весь товар продавать пятьдесят на пятьдесят, вне зависимости