Маргарет сделала краткий вдох, присела за стол и взяла остро отточенный карандаш, раскрыла блокнот. Наконец пахнет работой! Коннерз до сих пор не нашел ни одного дела, заплатил в прошлом месяце кругленькую сумму, только вот за что? Вызывает сей факт в голове странные сомнения и чувство жуткого неудобства, но шеф держится безупречно, с ним легко и просто, не рушить же все вопросом глупых подозрений.
– Мисс… или миссис… как вас называть? – уточнила девушка.
– Миссис Кирк, – казалось, миссис Кирк на том конце шумно утерла нос, и Маргарет он представился красным и мясистым.
– Миссис Кирк, в какое время это случилось? – сделала Мардж первую заметку в блокноте.
В тот момент в дверь постучали. Кингстон пришел: изо дня в день отравляет ее тихое офисное существование. То предлагает «Блэк Айвори», то расписывает, как прекрасен Гленнифер-парк в марте; неужели сложно поговорить о чем-нибудь другом?.. То, что Шон быстро вернулся из Глазго – чистая удача. Однако же дни проходят в напряженном молчании, и тихих домашних вечеров еле хватает, чтобы снимать дневной стресс. Мардж включила громкую связь и подбежала к двери на цыпочках, открыла и приложила палец к губам, кивая на телефон.
– Вчера днем, пока мы гуляли в парке, – рыдала тем временем миссис Кирк. – С ним бывало, что он терялся, но до темноты всегда находился! Я отвернулась, заговорилась с миссис Эпплтон – всего на несколько минут, уверяю вас! Мы обсуждали с ней меню к Дню святого Патрика, для нашего клуба, мы отвечаем за сладкий стол…
Гарольд Кингстон плюхнулся на свой диван в углу, закинув ногу на ногу, и характерно сцепил руки в замок перед лицом, опираясь локтями о колени. Слушает.
– Возраст и приметы, – шепнул он Мардж.
Да, и в нем детективная жилка задрожала. Скучал, наверное, по загадкам.
– Миссис Кирк, – перебила Маргарет клиентку, тактично дождавшись паузы в перечислении предполагаемых блюд, а также достоинств миссис Эпплтон, которую, оказывается, звали звучным именем Розамунд, – сколько Чарли лет?
– Пять лет и три месяца, – с готовностью всхлипнула миссис Кирк, снова шмыгая своим мясистым носом. – Он один у меня и был! Радость моя ненаглядная! Люди – зло, и если бы не Чарли… Он не мог уйти, мисс, уверяю вас! Это чей-то злой умысел, быть иначе не может! Вот миссис Эпплтон, например…
– Назовите его приметы, – сказала Мардж, подгоняемая жестами Кингстона. Разумеется, сколько еще мог уважающий себя мужчина, в прошлом следователь прокуратуры, а теперь сдавший экзамен частный сыщик, слушать муру про несовершенство мира и заслуги миссис Эпплтон?
– Ну, как… – миссис Кирк сделала паузу, собираясь с мыслями. Маргарет сосредоточенно чертила карандашом в блокноте узоры. Скорее, по привычке. – Он у меня крупненький, я бы даже сказала, высокий. До чего носиться любит, а прыгать со стола на диван, с дивана на кресло! – Мардж и Гарри недоуменно переглянулись. Такие вещи ребенку позволять?.. – Не остановишь. Приходится наказывать и без рыбки оставлять. Любит-то ее как… Вот однажды…
– Цвет волос? Глаз?
– Глаза зеленые, а волос черный, что ночь, от носа до хвоста, только вот белый галстучек носит, и носочки белые есть.
При чем тут гардероб? Мардж мотнула головой. Странная эта миссис Кирк, а таким обычно и податься некуда. Но родители что ж?
– А родители?
– Чьи родители?
– Ну, Чарли. Как их зовут? Может, он к ним пошел?
– Мисс, что за вопросы-то. Разве такое упомнишь. Ну, сейчас посмотрю в паспорте.
Маргарет поперхнулась. Такое упомнишь? Гарольд последние несколько фраз не издавал ни звука и теперь вдруг расхохотался во весь голос. Мардж срочно убрала звук в динамике.
– Простите, миссис Кирк, тут у нашего сотрудника… э-э… приступ астмы, – извинилась девушка в трубку, а сама осуждающе свела брови и поджала губу. – Так родители Чарли…
– Мать Жоржетта Шарм Сибири… – смех Гарольда снова взорвал помещение офиса.
Мардж поперхнулась еще раз, на этот раз тоже прорывающимся хохотом. Как она не поняла сразу?!
– Мисс… то есть миссис Кирк… откуда у вас Чарли? Он… что, животное?
– Боже мой, с выставки, конечно! Котик мой, он же моя жизнь! Умоляю, найдите его, мисс! Мне ведь и обратиться больше не к кому…
– Да, конечно, понимаю, – с сочувствием в голосе говорила Мардж, пытаясь унять веселье и злостно сверля Гарольда взглядом. Карандаш продолжал порхать по белому листу. Смешно вышло, конечно, да сами виноваты, что не так поняли. А бедная женщина умирает от беспокойства. – Я передам ваш запрос начальству и перезвоню, хорошо, миссис Кирк? Джоан Кирк? Хорошо. Да, разумеется, до свидания, – она тихо положила трубку, снова явственно ощущая больной зуб и неосознанно дотрагиваясь до него языком. Больно-то как. Всего лишь вдохнула ртом, а болит до самой кости.
– Что случилось? – заметил Гарольд, как увеличилась ее щека.
– Ерунда.
Мардж Никсон постеснялась говорить о подобных вещах человеку, с которым у нее столь странные отношения.
– Зуб болит?
Ну, в самом деле – его в юридическом учили мысли читать, что ли? Светит как рентгеном, неловко ведь!
– Я тебе рожи строю, противный сильно, – парировала она и показала свинку, оттянув нижние веки вниз, а кончик носа вверх. Старалась от души, чтоб насолить, а он только рассмеялся.
– Ах ты, Мардж, дитё неразумное! – положил ладонь ей на голову и взлохматил волосы.
– Что творишь?! – завизжала Мардж. Достичь естественного объема так нелегко, а легкая электризация – и пряди обвисают, как уши спаниеля. – Прическа! – и метнулась к туалету со спасительным зеркалом.
Между тем в двери повернулся ключ и вошел Шон Коннерз, директор детективного агентства, маленьким филиалом которого они являлись.
– Всем доброго утра! – жизнерадостно воскликнул он и помахал рукой. Наткнулся глазами только на Кингстона и поморщился. – А где Мардж?
– С ней случилась авария, – тут же сострил Гарольд, строя разбитую мину. Нельзя упускать момента подколоть умницу Шона. За его влюбленность в ничего не подозревающую Мардж.
– Авария?! – брови Шона подскочили кверху, он едва не выронил портфель, с которым с недавних пор был неразлучен.
– Шон, все в порядке! – выглянула Маргарет и помахала рукой. Гарольд заинтересовался птичками, что пели за окном. Шон вздохнул с облегчением. – Не слушай его, – снова глянула в зеркало, болезненно перекосившись и трогая щеку. Можно потерпеть.
Гарольд нахмурился, заметив это движение сквозь приоткрытую дверь. Сколько она еще будет его стесняться? Будто первый день знакомы. А с Шоном болтает с такой умилительной простотой, словно он Санта Клаус с мешком подарков.
– У нас наконец есть заказ! – показалась из санузла Маргарет, победно улыбаясь.
Шон и Гарри сидели в разных углах, скрестив неприязненные взгляды.