Пара Уилкинс – Эйелсон начала уходить в тень, а журналисты принялись примерять к ним статус неудачников. Однако сами летчики не отчаивались и продолжали работать. На одномоторном самолете они заменили винт и 31 марта 1926 года отправились в свой первый полет к Арктическому побережью, к мысу Барроу – самой северной точке материка. Даже этот полет уже являлся экстремальным, новаторским и исследовательским. Он проходил через абсолютно неизведанные пространства внутренней Северной Аляски. Летчикам предстояло преодолеть 800 километров, не зная ни погоды, ни точного маршрута. Радиосвязи с селением Пойнт-Барроу, лежащим у океана, тогда не существовало. По пути требовалось пересечь горный массив Эндикот, часть хребта Брукса, состоящий из пиков неизвестной высоты. Предполагалось, что они не превышали 1500 метров, в реальности некоторые вздымались на 2300. Приблизительно такая же ситуация возникнет у отряда Каманина в 1934 году при перелете из Анадыря в Ванкарем, с той лишь разницей, что у американцев была больше дистанция и выше горы.
Маршрут первого полета Уилкинса и Эйелсона, 1926 год
Эйелсон выполнял функции пилота, Уилкинс занимался навигацией и счислением маршрута. Перегруженный самолет преодолел перевалы едва-едва, почти касаясь колесами снега. Миновав хребет Брукса, летчики оказались над безжизненной тундрой почти что 300 километров шириной, простиравшейся до побережья. Переход от суши к океану оказался незаметным. То, что внизу под снегом лед, а не мерзлый грунт, Уилкинс понял далеко не сразу. Но, осознав, решил углубиться в Арктику еще на 240 километров. Он мечтал об открытии новых островов и не хотел упускать возможность, волнуясь, что его может опередить тот же Амундсен. Но кроме льда внизу не оказалась ничего, и самолет повернул к Барроу. На обратном пути пилоты попали в метель, видимость ухудшилась, и место для приземления удалось найти с большим трудом. Шансы разбиться были большие, однако они справились – или просто вытянули счастливый билет? Первый полет на побережье состоялся. В Пойнт-Барроу летчики организовали базу для следующих экспедиций, совершив еще четыре челночных полета, забрасывая бензин и припасы. На этом программа на сезон 1926 года оказалась исчерпана.
В это время конкуренты установили свои рекорды. Ричард Бэрд и Флойд Беннет слетали от Шпицбергена до Северного полюса – во всяком случае, отчитались об этом. В их достижении можно было сомневаться, оно в принципе было недоказуемо, но славу и почести они получили, а руководитель полета Бэрд благодаря этому впоследствии стал контр-адмиралом Военно-морских сил США. Спустя несколько дней Амундсен, Нобиле и Элсуорт тоже достигли полюса на дирижабле «Норвегия», далее пересекли Ледовитый океан и прибыли в Барроу, попутно доказав, что никаких островов севернее не существует. Их полет стал мировой сенсацией и вызвал всеобщий ажиотаж. Для Уилкинса это означало, что его взаимоотношения со спонсорами осложнялись. Вроде бы он выполнил какие-то свои задачи, но чего они стоят на фоне полетов на полюс? Уилкинса могли окончательно записать в разряд неудачников (а с ним и Эйелсона). Но он решил не сдаваться.
Per aspera ad astra. Через тернии к звездам, или Через ухабы к успеху
Итак, к лету 1926 года ситуация для Уилкинса и Эйелсона состояла в следующем: на мысе Барроу есть база для дальнейших полетов – это небольшой плюс. Однако он меркнет на фоне огромной проблемы с благосклонностью спонсоров.
Почти все прежние благодетели вели бизнес в Детройте. Многие отказали в дальнейшей поддержке. Но судьба неожиданно подарила путешественникам новый шанс. На их счастье, именно в 1926 году и именно в «городе моторов» при поддержке местных бизнесменов, входивших в Авиационный комитет Торгового совета Детройта, началось производство нового самолета прорывного типа. Им стал Stinson SB-1 Detroiter, или «Стинсон биплан модель 1 Детройтец», оснащенный перспективным двигателем «Райт-циклон». Штат Мичиган – место холодное, поэтому будущий пассажирский самолет имел закрытую кабину, обогрев салона, мягкие сиденья и даже электрический прикуриватель. Серийно собирать, а следовательно, и продавать самолеты начали в августе 1926 года. А как же рекламировать самолет для холодных штатов, как не полетами на Севере? Два самолета спонсоры выделили Уилкинсу. Но при этом настоятельно рекомендовали лететь именно на Северный полюс – от этого они ожидали максимальную рекламную отдачу. Однако Уилкинс лавировал и строил собственные планы.
Вот на таком биплане собирались отправить авиаторов к Северному полюсу18
В начале 1927 года Уилкинс и Эйелсон с командой поддержки вернулись на Аляску и быстро переместились на Барроу. Один из «стинсонов» плотно забили припасами на случай чрезвычайной ситуации и принялись ждать хорошей погоды. В конце марта наконец установился холодный ясный антициклон с морозами до –30 °C.
29 марта Уилкинс и Эйелсон отправились в свой первый дальний полет над Северным Ледовитым океаном. Трудно сказать, собирался ли Уилкинс позднее лететь на географический полюс, но в качестве первой цели он выбрал район Полюса недоступности, точнее, точку 80° с. ш. на 180-м меридиане, на северо-запад от мыса Барроу. Неутоленный зуд первооткрывателя не давал Уилкинсу покоя, ему хотелось не просто летать, а, пытаясь найти какие-нибудь земли, закрыть белое пятно на карте и сделать это наиболее сложным способом.
Пять с половиной часов они летели благополучно, а потом мотор начал сдавать, и им пришлось совершить вынужденную посадку на лед, в точку с координатами 77°45’ с. ш. и 175° з. д.
Это не совсем Полюс недоступности, но очень близко к нему. Они оказались в зоне, максимально удаленной от любой суши, при этом совершенно одни. Понятно, что все довольно условно: если бы они совершили посадку на пути к географическому полюсу, в их положении мало бы что изменилось, все равно им требовалось выбираться самостоятельно. Но дополнительную психологическую остроту удаленность места все-таки вносила. Пока Эйелсон разбирался с мотором, Уилкинс принялся за географические измерения.
Кстати можно отметить: когда советские газеты запустили в 1937 году волну утверждений, что Водопьянов «опроверг сомнения Амундсена и доказал возможность посадки на паковый лед в океане», перетекшую затем в многочисленные книги[1], они были неправы. Практически доказали это Эйелсон и Уилкинс, сев, а потом и благополучно взлетев со льда. Да и сам Амундсен тоже ранее садился