— Смелое заявление, — скептически заметил Стукалов.
— Основанное на научных расчетах, — парировал Громов. — У нас работает молодой специалист с отличной теоретической подготовкой.
Он повел комиссию дальше, к дробилке. Дядя Вася и Колька продемонстрировали работу машины. Грохот стоял оглушительный, но известняковая мука сыпалась ровной струей, впечатляюще белая на фоне серых камней.
— Производительность? — крикнул Стукалов, перекрывая шум.
— Тонна в час! — ответил дядя Вася. — А электричества надо всего пятнадцать киловатт!
Дядя Вася заглушил дробилку. В наступившей тишине Громов продолжил:
— Эта установка полностью покрывает потребности совхоза в известковании кислых почв. Экономия пятнадцать тысяч рублей ежегодно на закупке и транспортировке извести.
— Интересно, — признал один из проверяющих. — А кто автор конструкции?
— Наш агроном, Корнилов, — ответил Громов, указывая в мою сторону. — Молодой специалист, но с головой.
Я подошел к группе, скромно поздоровался. Стукалов внимательно меня оглядел:
— И вы все это сами сконструировали?
— Принцип известен давно, — уклончиво ответил я. — Просто адаптировал под наши условия и имеющиеся материалы.
— А образование какое?
— Тимирязевская академия, агрономический факультет.
Корреспондент подошла ближе:
— А можно несколько вопросов для газеты? Меня интересует, как молодой специалист решился на такие масштабные эксперименты.
— Земля любит смелость, — ответил я, стараясь говорить просто и убедительно. — Но смелость, основанную на знаниях. У нас много таких участков по всему району, которые считаются безнадежными. А между тем их можно превратить в продуктивные угодья.
— И какие перспективы видите?
— При правильном подходе можно увеличить площадь обрабатываемых земель в районе на десять-пятнадцать процентов. Это тысячи тонн дополнительной продукции.
Стукалов нахмурился:
— А затраты на освоение? Не получится ли, что игра не стоит свеч?
Я достал заранее подготовленные расчеты:
— Вот подробная калькуляция. Затраты на освоение одного гектара в среднем составляют четыреста рублей. Годовая дополнительная продукция с гектара — шестьсот рублей. Окупаемость — менее года.
— Впечатляюще, — признала корреспондент. — А другие хозяйства могут применить ваш опыт?
— Обязательно. Собственно, мы уже готовим методические рекомендации для передачи опыта.
Громов подхватил:
— Более того, мы предлагаем организовать на базе нашего совхоза курсы повышения квалификации для специалистов района. Покажем технологии, научим работать с новым оборудованием.
— Это уже серьезная инициатива, — одобрительно кивнул партийный работник. — Такой подход областное руководство поддержит.
Стукалов пытался найти недостатки:
— А что с документооборотом? Как оформлялись эксперименты, кто давал разрешение?
— Все оформлено как рационализаторские предложения, — спокойно ответил Громов, доставая папку с документами. — Вот заявления, вот расчеты экономического эффекта, вот акты внедрения.
Я восхитился предусмотрительностью директора. За короткое время он успел все правильно оформить, придав самодеятельности официальный статус.
Комиссия провела на участке два часа, внимательно осматривая каждую деталь. Постепенно настроение проверяющих менялось от скептического к заинтересованному.
— А теперь покажем основные поля, — предложил Громов. — Там тоже есть что посмотреть.
Мы поехали на поля, где проводилось известкование. Разница видна невооруженным глазом — обработанные участки зеленели сочной травой, необработанные выглядели бледно и чахло.
— Вот результат применения собственной извести, — объяснял Громов. — Урожайность повысилась на тридцать процентов. А себестоимость известкования снизилась в три раза.
Корреспондент активно фотографировала контрастные участки, делала заметки.
— Можно поговорить с механизаторами? — спросила она. — Хочется услышать мнение непосредственных исполнителей.
— Конечно, — кивнул директор.
Подозвали Петровича, дядю Васю, Кольку. Мужики рассказывали просто, без пафоса:
— Сначала не верили, что на камнях что-то вырастет. А теперь видим, растет, да еще как!
— Работать стало интереснее. Не просто землю пашем, а новые участки осваиваем.
— И техника меньше ломается, потому что правильно настроена.
Стукалов задавал каверзные вопросы, пытаясь найти подвох, но механизаторы отвечали честно и убедительно. Они действительно видели результаты своей работы и гордились ими.
К обеду настроение комиссии окончательно изменилось. Вместо поиска нарушений проверяющие обсуждали возможности распространения опыта.
— Товарищ Громов, — сказал наконец Стукалов, — должен признать, результаты впечатляют. Но есть вопросы по оформлению документации.
У меня екнуло сердце. Неужели все-таки найдут к чему придраться?
— Рационализаторские предложения нужно подавать через районный совет изобретателей, — продолжил ревизор. — А у вас они оформлены только на уровне совхоза.
— Исправим, — быстро ответил Громов. — Подадим заявки в районный совет немедленно.
— И еще, — Стукалов явно входил во вкус, — такие значительные достижения нужно представлять на районную доску почета. И на областную тоже.
Я понял, что ревизор не критикует, а предлагает поощрения. Блестящий маневр Громова сработал полностью.
— Обязательно представим, — пообещал директор.
Корреспондент закрывала блокнот:
— Материала хватит на большую статью. Думаю, областная газета заинтересуется этим опытом. Возможно, пригласим вас на областное совещание передовиков.
— Будем рады поделиться опытом, — скромно ответил Громов.
Когда комиссия уехала, директор облегченно вздохнул:
— Ну и денек! Думал, придется оправдываться, а получилось наоборот, нас чуть ли не в передовики записали.
— План сработал, — согласился я. — Лаптев рассчитывал на скандал, а получилась демонстрация достижений.
— А что теперь будет? Он же не успокоится.
— Теперь ему будет сложнее нападать, — подумав, ответил я. — После статьи в областной газете критиковать наши методы станет равносильно критике передового опыта. А это уже идеологическая диверсия.
— Хитро придумано, — усмехнулся Громов. — Использовать советскую бюрократию против самих бюрократов.
Вечером я сидел дома, анализируя прошедший день. Первое серьезное политическое столкновение завершилось успешно. Мы не только отбили атаку Лаптева, но и укрепили позиции Громова в районе.
Правда, теперь внимание к нашему совхозу резко возросло. Это открывало новые возможности, но создавало и дополнительные риски. Нужно тщательно планировать каждый следующий шаг.
Через три дня в почтовом ящике появилась областная газета со статьей Тамары Викторовны. Заголовок гласил: «Камни превращаются в хлеб». Статья занимала целую полосу, с фотографиями террас и портретом Громова.
Меня упоминали как «молодого специалиста-новатора», но без излишней детализации. Именно так, как я и планировал, влияние без публичности.
— Ну что, агроном-изобретатель, — подмигнул мне встретивший у магазина Егорыч, — теперь ты знаменитость областного масштаба.
— Преувеличиваете, Иван Егорович, — улыбнулся я. — Всего лишь работаю по специальности.
— Скромничаешь, — покачал головой старик. — А ведь дело правильное затеял. Землю от гибели спасаешь, людям работу даешь. Это и есть настоящее дело.
По дороге