В каком-то околонаучном журнале я читал, что в 2014 году произошел некий таинственный квантовый переход человечества, когда плотная материальная природа Земли и людей поменялась на тонкоматериальную, сделав мир добрее и чище. За весь мир не скажу, но Севастополь в марте 2014-го однозначно перешел в другое измерение, и купаться в его воздухе в это время доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.
Нагулявшись до ломоты в ногах, вернувшись в прекрасном настроении, я на этот раз застал хозяев дома, а по тому, как они старательно делали вид, что не замечают на самом видном месте планшет, понял, что наживка рассмотрена и проглочена. Оставалось ждать поклевки.
***
Обед в семье Ника ничем не отличался от завтрака. На круглом обеденном столе появилась уже знакомая сковорода, наполненная сосисками с жареной картошкой, сбоку примостились сыр, копченая колбаса, рядом - салатница, с крупно порезанными огурцами, помидорами и синим луком колечками, и универсальный для любого постсоветского дома хлеб “кирпичик”.
К такому столу, по русскому обычаю, обязательно должна прилагаться душевная беседа, непринужденная или навязчивая, бурная или тихая, но обязательно неспешная и проникновенная, не обычный словесный обмен сведениями и мнениями, а некая тонкая настройка доверительных отношений. Беседовать можно по-разному: выдержанно и спокойно, внимательно выслушивая собеседника; эмоционально и громко, перебивая друг друга и вставляя в чужую речь свои реплики; можно всем вместе говорить на одну тему или разбиться по парам, обсуждая то, что кажется в этот момент важным и безотлагательным. Но в любом случае, в ходе беседы должна ощущаться гармония, когда тебе приятно не только говорить, но и слушать, когда ты уверен, что твоё мнение будет учтено, аргументы - приняты во внимание, и тебе комфортно не только от приятного чувства сытости, но и от сопричастности, духоподъёмного ощущения родственности душ.
-А знаешь, Миша, как называли обеденный стол наши пращуры? - задал риторический вопрос отец Ника.
Он отложил вилку, вытянул ноги и, закинув руки за голову, с удовольствием потянулся всем телом, как кот, объевшийся сметаны.
- Трапезную столешницу древние русичи окрестили ладонью Бога и относились к ней, как к чему-то, обладающему сверхъестественной силой. Считалось, что если на обеденный стол под скатерть положить монетку, можно откупиться от нечистой силы. А ещё обеденный стол считался неким порталом, посредством которого можно пообщаться с предками и высшей силой…
- Это отсюда пошла мода “крутить тарелочку”?
-Нет-нет, это из другой оперы. Спиритизм - порождение эпохи модерна. А у славян обеденный стол - семейный алтарь, с односторонней передачей данных отсюда-туда. А обратный процесс - это уже как-то по другим приметам. Их в славянском фольклоре - не счесть…
-И как же нам настроить нашу рацию и отправить высшим силам послание?
-Ну, первым делом - необходимо всё доесть, - у Ника вилка опять перешла в боевое положение, - в противном случае высшие силы подумают, что мы брезгуем, не ценим того достатка, что имеем, могут урезать наш паёк и показать нам, неблагодарным, язык. Ну а когда покончим с яствами, нальем братину, пустим по кругу, символизируя единство помыслов, тогда поговорим о ближайших и отдаленных планах. Высшие силы всё это выслушают и, будем надеяться, помогут, или, как говорили в Российской империи - Божьей милостью поспешествуют.
Хорошая компания генерирует хороший аппетит, и пусть не сразу, но за неспешной беседой мы очистили от снеди семейный алтарь моих гостеприимных хозяев, не оставив высшим силами ни единого повода быть нами недовольными.
Подкупало, что темы наших разговоров упрямо возвращались к злободневному, где и без братины мы были едины: у Украины в 1991 году на руках был вечный проездной билет на все мыслимые виды российского транспорта, а она с великой гордостью обменяла его на право владения колченогим приставным стулом в европейском зале ожидания. Наша задача - вывести из этого серпентария как можно больше своих, несогласных с местом на коврике в прихожей англосаксов. Пусть там остаются те, для кого лакейская Европа - предел мечтаний.
-Какие планы, Миша? - старший Николай наконец-то озвучил висевший в воздухе вопрос.
-Сами видите - природа не терпит пустоты, - начал я осторожно, издалека. - Там, где нас нет, и там, где мы сопли жуём, моментально, как черти из табакерки, вылезают англосаксы. Надо заполнять постмайданный вакуум власти там, где это возможно.
-Со стратегией согласен, - старший бросил в кружку пакетик чая, залил его кипятком, прижал ложечкой ко дну, - а как быть с тактикой? Что конкретно собираешься делать? Или это секрет?
-Смотря с какой целью интересуетесь.
-Ну как с какой? Одно дело делаем.
-Ищу людей - решительных, даже отчаянных, желательно с боевым опытом. В Харькове масса правильновекторных энтузиастов, но отсутствует так называемая точка кристаллизации. Все существующие прорусские организации парализованы. Почему - еще предстоит выяснить, но факт остается фактом - руководители не выходят на связь или ссылаются на отсутствие большинства, позволяющего принимать резкие решения.
- “Мы не сделали скандала, нам вождя не доставало, настоящих буйных мало, вот и нету вожаков”, - процитировал Высоцкого Ник.
-То есть ревком необходимо завезти, - резюмировал старший.
-Именно!
Отец и сын коротко переглянулись.
-Какие-то наметки есть? - осторожно поинтересовался Ник.
-Откуда? Хочу заглянуть к активистам антимайдана, в штаб сопротивления…
-Там много не навербуешь, - вставил Ник свои пять копеек, - у местных сейчас другое на уме…
-А есть альтернативные предложения?
-Кое-что…
Опять этот быстрый обмен взглядами между отцом и сыном.
-Только я сразу говорю, все ваши ветеранские штучки - без меня, я ничего не слышал, ничего не видел, - выставляет перед собой ладони Ник.
-Да уж как-нибудь обойдемся, - отмахнулся от него батя. - Значит так, Миш. Есть у меня в твоём городе боевые хлопцы, коренные харьковчане, которые остались там с тех пор, когда мы… Впрочем, это неважно… Сидят в подполье, переживают, ждут команды, но сами пока на рожон не лезут и в городских беспорядках не участвуют. Этих людей задействовать на митингах и в уличных драках - что микроскопом гвозди забивать.
-Боюсь, без уличных драк нам не обойтись, - не согласился я.