Она внимательно следила за Баюном. Тот не удивился, не переспросил, что за сестра. Лишь кивнул… понимающе. Значит, знает.
- Потом Силантий Маркович проводил меня домой, ушел… А Владимир вроде бы отправился за ним следом, - продолжила Мира. – Так слуги говорят. И все, больше Владимира никто не видел.
- Любомира, вы пообещали Силантию помощь? – поинтересовался Баюн. – Ну… с превращением.
- С превращением лягушки? – уточнила Мира. Достали недомолвки! – Нет. Я обещала подумать.
- Тяжелый выбор? – Баюн все так же сохранял невозмутимость.
- Невозможный.
- Тогда он мог.
- Кто мог? Что?! – воскликнула Мира, теряя терпение.
- Силантий мог спрятать Владимира Николаевича, - пояснил Баюн. – Ему нужен рычаг давления. Он не отступится.
- Он меня шантажировать вздумал?
- Вы и сами прекрасно все понимаете. – Баюн развел руками. – Но это лишь предположение.
- Как мне помочь Володе? Как мне его найти?
Мира уже не считала, что путешествие в Москву, за помощью к Великому Князю, глупая затея.
- Найти не проблема. Есть какая-то личная вещь Владимира Николаевича?
Часы Мира ему вернула. Но ведь ничто не мешает ей украсть их вновь.
- Будет, - пообещала она, переворачивая страницу альбома.
- Чудненько, - сказал Баюн. – Ждите здесь, я за картой сбегаю.
Вернулся он быстро. Мира едва успела материализовать часы. Карту расстелили на полу, а часы положил туда, где на карте был нарисован компас.
- Владельца часов покажи, - произнес Баюн.
Изображение поплыло, подернулось рябью, как зеркало в подвале Анастасии.
- Это тоже живой артефакт? – спросила Мира шепотом.
- Тоже? – Баюн взглянул на нее поверх очков. – Видели похожее? Где?
- Зеркало, - призналась она. – У Анастасии.
- Верно, - кивнул Баюн. – И зеркало, и карта. Есть и еще. Вообще, все эти артефакты принадлежат Лукоморью. И, следовательно, вам.
- И кто их делал? Анастасия? Кощей? Вы?
- Нет. Смотрите, кажется, здесь.
Баюн указал на карту. На ней появился яркий огонек. И масштаб изменился, увеличился.
- Это что? Где? Он жив? – всполошилась Мира.
- Скалы на пути к жилищу Змея Горыныча, - вздохнул Баюн. – Там пещеры. Полагаю, в одной из них и спрятали Владимира Николаевича.
- Как его можно спрятать? Он же ведун! Он сам кого хочешь…
«Если жив. А если…»
- Силантий мог. У него сила другая. Если на черную цепь посадил…
- На черную цепь?! – перебила его Мира. – И что мне делать? Я ведовать не умею!
- Ну, собственно, варианты есть. – Баюн почесал затылок. – Силантий поутру сам заявится, с предложением, от которого вы навряд ли откажетесь.
- А он не боится последствий? – вспыхнула она. – Это же… преступление!
- Может, и не боится. У него цель есть, Любомира. Дочь спасти. Любой ценой. О себе он навряд ли думает.
- Хорошо. – Мира скрипнула зубами. – Другой вариант?
- Лишить его предмета шантажа.
- То есть, освободить Володю?
Он вновь развел руками.
- Тут я не помощник, - сказал Баюн. – И Оскара не пущу, мал он для таких подвигов. И ночью туда идти не советую. Мокрые скалы, да в темноте… это верное самоубийство.
Ночью Мира, пожалуй, и место нужное не найдет. Значит, пойдет ранним утром, едва рассветет. А погода… Хранительница она или нет! Если море окатило Красибора волной по ее желанию, и с тучами Мира справится. Главное, верить в себя.
- Карл Богданович, а вам ничего не нужно? – спросила Мира перед тем, как попрощаться с Баюном.
- Мне? – Он несколько удивился.
- Вам или Оскару. Вы же тоже знаете… о чуде. Вода живая, вода мертвая…
- А, это. – Он усмехнулся. – Просьба у меня есть. Но для того, чтобы мне помочь, чудеса не нужны. Я вам больше скажу, Любомира. Чудеса никому не нужны.
- Я не понимаю…
- Поймете, - отмахнулся он. – Да, кстати, по поводу карты и зеркала, пока вы еще чего не надумали. Да, это живые артефакты. На должности Кощея в Лукоморье всегда некроманты. И бессмертие их… весьма условное. Живут они дольше, чем люди, верно. Но и они уходят, когда находят преемника. Вернее, перерождаются… в артефакт.
- Так это… бывший… - Мира с ужасом уставилась на карту. – Ой…
- Это их выбор, - заверил ее Баюн. – И память… она уходит. Теперь это просто волшебный предмет.
Просто?! Ничего себе…
- И Силантий тоже? Когда-нибудь…
- Ну, до этого далеко. У него и ученика-то нет. – Баюн улыбнулся. – Он нас всех переживет.
Вот тебе и «смерть Кощея»…
- А просьба? – вспомнила Мира. – О чем вы хотите попросить?
- Терпит, - отмахнулся Баюн. – И вот что…
Он вновь убежал, а вернулся с клубком ниток, протянул его Мире.
- Еще один артефакт? – догадалась она.
- До места доведет, - кивнул Баюн. И поклонился. – Удачи вам, хранительница.
Что ж, удача лишней не будет.
Глава 40
Глава сороковая, в которой Владимира используют втемную
Права была матушка. Ох, права! Если бы Владимир развивал свои способности менталиста, возможно, ему удалось бы противостоять воздействию на разум. Так кто ж знал, что встретится ему противник, поступающий вопреки всем законам и конвенциям!
В мире, где Владимир родился и вырос, менталистам категорически запрещено подчинять людей собственной воле. На любое воздействие на разум требуется разрешение – или от властей, или от человека лично. И только управление чужими эмоциями может остаться безнаказанным, и то, если менталист не нанес вред или факт воздействия не зафиксировали.
У Лукоморья свои законы.
Защита Владимира трещала по швам, а Кощей лишь смотрел ему в глаза, определенно не прикладывая усилий, чтобы вторгнуться в его сознание.
- Зачем?
Единственное, на что хватило сил, так это на вопрос. Ответа Владимир не ждал, просто сопротивлялся до последнего. А Кощей не промолчал.
- Поверьте, Владимир Николаевич, приятного в том, что я делаю, нет и для меня. Так надо.
- Кому? – прохрипел Владимир.
- Не поверите. Любомире.
- Ложь…
- Я же сказал, что не поверите.
Последний щит лопнул, словно мыльный пузырь. И дышать стало легче.
- Вы же понимаете, что я этого так не оставлю!
Говорить Кощей не запрещал. Владимир не мог двигаться, не