— Вы проходите, — пригласила я ее. — Я все объясню, если вы меня выслушаете. Может, чаю?
От чая женщина отказалась. Подхватила сумки и, отодвинув меня с дороги, прошла в дом — через веранду и комнаты на кухню, по пути осматриваясь с живым интересом.
— Я Ульяна, недавно тут работаю, — говорила я, следуя за ней по пятам. — Сегодня затеяла генеральную уборку, в доме скопилось много грязи, и Владияр Николаевич с Афанасием поехали в город по делам.
Не говорить же ей, в самом деле, что они там развлекают моего сына!
— Работает она! — фыркала женщина. — И как удалось больше одного дня продержаться! Ведьма ты, что ли? Ярушку приворожила, а после избавилась?
— Прекратите глупости говорить! — рассердилась я. — По-вашему, я хозяина извела, дом к рукам прибрала, и порядок тут навожу, чтобы гостей принимать? Была бы ведьмой, сбежала бы давно с хозяйскими вещами! Да и что тут брать-то? Картины, крестиком вышитые?
— Эти картины, между прочим, сама княгиня Нестужева вышивала, — отрезала женщина. — Зоя Федоровна я, ее кухарка.
— Очень приятно, — буркнула я. — Но меня о вашем визите не предупреждали.
— Тю! — Зоя Федоровна вдруг рассмеялась. — Ты кто такая, чтобы тебя предупреждать? Я Владияру Николаевичу поесть привезла. Он, кроме моей стряпни, теперь и не ест ничего, сердечный.
— Ест, — возразила я. — Еще и добавки просит.
Зоя Федоровна насупилась и принялась доставать из сумок горшочки со снедью. И бидон, само собой, тоже водрузила на стол.
— Тут бульон куриный, картофельными клецками заправленный, — сказала она. — Кролик в сметане. Каша тыквенная. Пюре из цветной капусты. Котлетки рыбные, паровые. Ягодный кисель.
Я терпеливо все выслушала. Зою Федоровну можно понять. Если она Владияра Николаевича с детства знает, то волнуется о его здоровье. Ей же никто не сказал, что у Владияра Николаевича теперь есть я.
— Я все ему передам, — сказала я, убирая горшочки в ледник. — Уверена, он будет рад.
— Ты, правда, прислуга новая? — спросила Зоя Федоровна.
— Может, все же чаю? — вновь предложила я.
— Да мне на поезд пора, — отмахнулась она. — Я едва вырвалась, покушать Ярушке отвезти, да разузнать…
Она осеклась, замолчала.
— Разузнать, кто тут хозяйничает? — подсказала я.
— Да… — Она махнула рукой. — Сегодня ко мне Лидка заходила, кухарка соседки тутошней. Мы давно дружим. От она сказала, что Владияр Николаевич бабу с дитём завел. Мороженым их кормит.
Я так и открыла рот. Вот же… местные сплетницы! Баба с дитём! С чердака за нами наблюдают, что ли? С подзорной трубой?
— А Афанасий ту бабу на ведомобиле катает, — продолжила Зоя Федоровна.
— Я та баба, — перебила ее я. — Как вы уже, наверное, поняли. И ребенок у меня есть. Сын. Это преступление?
— Нет, конечно. — Она взглянула на меня насмешливо. — Но больно странно звучит, что Ярушка с чужим дитём возится, когда от родных племянников на дачу сбежал.
— Не возится он, — возразила я. — Поиграл немного, потому что скучал.
— А где твой сын? — спросила Зоя Федоровна. — Что-то его не видно.
— Владияр Николаевич его с собой в город взял, — честно ответила я.
Оно, конечно, и звучит странно. Но если совру, а правда все равно выплывет наружу, будет еще хуже. В конце концов, это Владияр Николаевич блажит! Вот пусть сам со своей семьей и разбирается.
Отчего-то я не сомневалась, что разговор наш Зоя Федоровна непременно передаст хозяевам.
Глава 18
Зря Ульяна наговаривала на сына, Митя был прекрасно воспитан. Для трехлетнего сына обычной крестьянки, так и вовсе, великолепно. В дороге вел себя спокойно, живо интересовался окрестностями, к Владияру и Афанасию обращался одинаково вежливо.
Вполне вероятно, Ульяна Митю запугала, пообещав наказание за плохое поведение, но тут Владияр ошибся. На вопрос, попадает ли за шалости, Митя ответил отрицательно.
— Что же мама делает, если ты не слушаешься? — коварно спросил Владияр.
— Плачет, — вздохнул Митя. — Я стараюсь не расстраивать маму.
Афанасий усмехнулся, а Владияр быстро отвернулся, будто малыш мог заметить, в какое смятение привели дядюшку его слова.
Владияр рос несносным ребенком, сейчас он это хорошо понимал. Матушка наказывала его чаще других сыновей, и вполне справедливо: дня не проходило, чтобы он не учинил какую-нибудь шалость. И Владияр понимал, что поступает плохо, но его словно толкал под руку бес. Только одно могло заставить его вести себя хорошо — матушкины слезы.
Не это ли, в числе прочего, так очаровывает Владияра? Митя напоминает ему… его самого. И вчера, когда Владияр наблюдал за его игрой, перед мысленным взором так же вставали картинки из детства.
Или же все дети такие.
— Ты это куда? — спросил Владияр, заметив, что Афанасий едет знакомой дорогой.
— Так к дому же вашему, — ответил он.
— Зачем?
— Как же… — растерялся Афанасий. — Неужто вы сами Митю в ателье поведете?
— По-твоему, я не справлюсь? — проворчал Владияр.
— Жена вашего брата, пожалуй, лучше знает, к кому обратиться…
— В Черкасский переулок, — перебил его Владияр. — В «Мандль». Там Мите подберут все необходимое.
Матушка этому торговому дому доверяла, так и он сделает то же самое.
Митя стоически перенес все примерки. Кое-что подошло так, будто шилось на него, кое-что Владияр велел подогнать по размеру: подшить, укоротить, убавить. Остановился он, когда заметил, что малыш страдальчески морщится. Все же покупка одежды — не то занятие, что нравится детям. Во всяком случае, мальчикам. Разве что модникам?
Но на модника Митя никак не походил. Ему хотелось в зоосад, он уже дважды спросил, когда же они туда поедут. И Владияр над ним сжалился, хотя считал, что купил не все, что нужно. Но ничего, мерку с Мити сняли, каталог есть. Пусть уже Ульяна выберет то, что посчитает нужным, а Афанасий съездит и купит это позже.
Зоосад изменился с того времени, как Владияр посещал его ребенком. Зверей стало больше, появились новые развлечения. Например, детская площадка, где можно прокатиться на карусели. Или павильон для любителей аквариумов и комнатных растений. К слову, и звери перебирались из тесных клеток в специально оборудованные для них павильоны.
Владияр быстро понял, что угнаться