— Серьезно? — Услышав мои слова, из номера выскочил русоволосый Василий с тряпкой в руке. — Ну ничего себе!
— Ой, Вась, кого ты слушаешь? — стукнула его раскрытой ладонью в лоб зеленоглазка. — Он тебе по ушам ездит, а ты ведешься! Кстати, так себе шуточка. Была бы тут Женька, она бы сразу начала орать о дискриминации и карьерном шовинизме. Она у нас правильная, такого не потерпит.
— Убедила, перебор, извините. — Я потряс в воздухе ключом. — Если серьезно — мне в четырнадцатый номер. Ну или комнату.
— Так это хорошо! — оживилась Алла. — А то гадать задолбались, что там. На ресепшен эти стервы нам ключ не дают и объяснять ничего не хотят. Только шутки шутят.
— Надо было у попугаев спрашивать, — посоветовал им я, — Гедрик и Фифочка там самые толковые.
— Так один из них нам тогда ответил. — Василий глянул на напарницу: — Помнишь, Алл?
— Было, — подтвердила рыжая. — Только толку-то? «Бар-р-р-рахло». Много ты чего из этого понял?
— Пока нет. — Я вставил ключ в дверной замок. — Но, может, сейчас появится ясность?
И, как всегда, попугай, уж не знаю, который из двух, оказался прав. Комната до отказа была забита именно что барахлом.
Чего тут только не было! Разнообразные игрушки, от солдатиков до кукол, волейбольные и футбольные мячи, ракетки для бадминтона, зонты, пара видеопроекторов, настольные игры, сложенные друг на друга, альбомы в бархатных обложках, десяток фотоаппаратов в коробках и без, сильно старая, аж серая от времени волейбольная сетка и еще много разного всякого. Причем все это добро хранилось либо на металлических многоярусных стеллажах, либо вовсе было свалено на пол.
— О-фи-геть! — по складам произнесла Алла и чихнула. — А пылюки-то сколько!
— Ага, — подтвердил Вася, зашел в комнату и цапнул футбольный мяч. — Блин, сдутый. Жаль, а то можно было бы зарубиться. Хоть бы даже в одни ворота или «стеночку». Может, тут где насос есть?
— Положи на место, — велела ему напарница, коротко глянув на меня. — Ключ дали не нам, потому брать отсюда ничего не стоит.
— Согласен, — кивнул я. — Да и где ты эти ворота поставишь? Не в холле же? Там нам быстро пенальти пробьют, одно на всех.
— В грудную клетку, — подтвердила Алла. — А тебе-то тут чего нужно?
— Книги, — ответил я. — Не могу без печатного слова.
— Да вы, батенька, эстет, — фыркнула рыжая. — И времени у вас хоть пруд пруди, похоже.
— Пока да, но это ненадолго, — вздохнул я. — О, нашел!
Книг было не так и много, издания в разномастных обложках разной степени растрепанности занимали всего три полки на одном из стеллажей. Хотя все относительно, сотня с лишним томов тут все же стояла.
Я взял одну из них, в глухом переплете и с корешком, на котором не было названия, раскрыл и присвистнул. Отличная книга, «Робинзон Крузо», найти ее здесь, в «Перекрестке», стоящем вдалеке от торных людских путей, где-то даже символично, но вот только имелась одна загвоздка — она оказалась на французском языке, который я почти не знаю. Мало того — том был из тех, которые называют «антикварными», ибо выпустило его парижское издательство Librairie de Théodore Lefèvre в сильно далеком от нас 1875 году. Не знаю, сколько такая стоит, но подозреваю, что немало.
Я поставил книгу на место и взял с полки следующую, растрепанную настолько, что надпись на корешке различить было почти невозможно. Эта оказалась на русском, но тоже с подвывертом. Роман «Как закалялась сталь» я не читал, но слышал, что он был весьма популярен в СССР, причем конкретно сие издание, скорее всего, являлось одним из первых, ибо датировалось 1937 годом.
— Любопытная подборка, — сказал я, оборачиваясь к коллегам. Но, как выяснилось, зря, поскольку и Алла, и Василий тихонько покинули комнату.
За следующие полчаса я перебрал все книги, которые имелись на стеллажах. Не знаю, кто и как формировал местную библиотеку, но это был человек с любопытнейшим вкусом. Томазо Кампанелла тут соседствовал с одним из томов «Жизни животных» Брэма, причем последний был на испанском языке, «Лунный камень» Коллинза стоял бок о бок с романом Дарьи Донцовой, а «Русскiй огородъ. Питомникъ и плодовый садъ» абсолютно неизвестного мне Р. И. Шредера соприкасался обложкой с малоформатным и растрепанным донельзя «Таинственным островом» Жюля Верна. Причем, что досадно, последний присутствовал в томе не целиком, а только в виде первых двух частей.
Особенно меня впечатлил снабженный пикантными иллюстрациями «Декамерон» в переводе Батюшкова и выпущенный еще при его жизни, а также «Всадник без головы» на немецком. Просто очень уж забавно название звучало — «Fahrer ohne Kopf». То ли честь захотелось отдать, то ли сказать «сам дурак». Такой уж у них язык.
И тем не менее несколько томов я себе отобрал, плюс еще десятка два переместил в отдельный уголок, на потом. Среди весьма пестрого калейдоскопа авторов отыскались Сервантес, Чехов, Свифт, Гоголь, а также несколько весьма пристойных детективщиков, вроде Чейза и Макдональда. Короче — есть что почитать. И даже после перечитать.
А еще появилось такое ощущение, что никто тут ничего не подбирал специально и эта библиотека, по сути, сорочья. В смысле — на полках стоят книги, оставшиеся от постояльцев, то же относится к мячам, игрушкам и прочему хламу. В этой комнате собрано все то, что может зачем-то понадобиться. Не на постоянной основе, а внезапно, вдруг, в связи с чем-то.
Ведь вещи нашей гостьи Елены с ней в дальнейший путь не отправились, верно? Их Рома куда-то там отволок. И очень может быть, что большую часть добра из ее чемодана развесили на плечиках в подвале, а какие-то мелочи сюда определили. Может, вон тот складной зонтик ее. Или вон та косметичка. Поди знай?
Непонятно, правда, откуда взялись книги на немецком, английском и французском. Мне отчего-то казалось, что здесь все гости по умолчанию на языке родных осин должны говорить, а тут вон чего. Хотя… Все они как одна антикварные, потому прежние хозяева могли их таскать с собой не как предмет для чтения, а как некую ценность немалой стоимости. Или как памятную вещь.
Впрочем, какая разница? Так