Канал #StarVoice, входящий в десятку самых популярных, открывает на станции собственное информбюро. Это уже неслыханная новость сама по себе, но ее продолжение так и вовсе выходит за все рамки. Возглавит бюро один из бонз канала, лично Альберто Херейро. Вы, разумеется, много раз слышали продажные репортажи продажного репортера с продажного канала. Что заставило этого человека покинуть приемы министров, вечеринки Флостона и благотворительные ужины, где толстосумы, поедая тигровых креветок Европы, гордятся, что пожертвовали горсточку риса доведенным до отчаянья жителям Лимбазы?
Ответ на эти вопросы один и тот же, и вы его узнаете. Но все по порядку. Только агентство новостей ПАНОРАМА сообщит вам правду, какой бы неприглядной она не была. Вы ужаснетесь тому, что творится вокруг Клондайк-VI-626.
Белый кролик
_____
[1] Полный перечень секторов и планет Федерации см. в Энциклопедии https://author.today/work/442564
Глава 3. Ханни Спарк скучает
Планета Кандидат. Сектор Гагарин
Март 03, 2523 г.
Кандидат-бюро #StarVoice
— Ты любишь космос, Ханни?
Мой шеф умеет задавать вопросы. Люблю ли я космос? Я грезила о нем с малых лет, когда мне дарили куклы, а я хотела космический корабль. В семнадцать моё многоуважаемое семейство Спарк сдалось и отправило меня в университет Кларка на обучение пилотированию, надеясь, что после окончания учёбы устроят меня под своё крыло, на какой-нибудь корпоративный корабль USC[1]. Училась я старательно, но под крыло не собиралось, и сбежала в Хель. Было очень весело, хотя кончилась эта история не очень хорошо. Точнее, совсем не хорошо, и я стараюсь об этом не вспоминать.
Семейство уговорило меня пойти учиться на более «спокойную и приличную для девушки из нашего общества» профессию. Я закончила магистратуру по журналистике в Гобере и следующие два года прошли в битве за место под солнцем в мире интриг и новостей. Я не гнушалась ничем, копалась в чужом белье, разнюхивала сплетни, цинично и с юмором предавала огласке очередную скабрёзную историю. В этих скандалах, а еще в казино, я топила свое одиночество.
В определенный момент, в моей беспутной жизни была поставлена точка, в ней появился Дон Альберто Хулио Херейро, шеф-редактор #StarVoice в секторе Гагарин. Это был качественный скачок. Из беспринципной суки с третьесортных каналов, я, мановением палочки, превратилась в респектабельного репортера светской хроники в топовом федеральном новостном агентстве. Светские львицы вчера презрительно отводили взгляд, а сегодня, сияя фальшивыми улыбками, наперебой уверяли в уважении и дружбе.
В моей текущей работе мне нравилось решительно все. В первую очередь, полный карт-бланш на любые действия. Как сказал шеф: «Даже если тебя застукают в шкафу спальни министра, во время встречи с любовницей, улыбайся и говори, что изучала жизнь клопов». Я не поняла, что такое клопы, а шеф отказался объяснить. Наверное, они имеют отношение к любовницам. В остальном, светская жизнь Кандидата состояла из трех неравномерных эпизодов.
Первый из них, разнообразные общества экоактивистов. Эта публика ратовала за первозданность природы Кандидата, и требовала любить ее такой, как она есть. Природа не отвечала взаимностью, и была готова сожрать, отравить, убить любого из них, сотней способов. Спасение природы велось в виде многочисленных конференций, пикетов, интервью и редких научных исследований.
Второй, клубы охоты. В отличие от предыдущей публики, эти желали природу убивать. Но делать это следовало изыскано: пропагандировалась равенство возможностей Охотника и Зверя. Ножи, импланты, армированная ткань одежды, достижения современной биохимии и галеон спасения — разумеется не в счет. Завсегдатаями клубов было большое количество мужчин с разных планет и станций Федерации, от джентльменов до мачо. Последние считали, что примерно через 10 минут разговора я просто обязана упасть в их постель, видимо от счастья. Спаси меня, мой Турбо-Иисус!
Третий же претендовал на роль национальной идеи планетарного масштаба. Формулировалось это так: человечество должно быть человечным, а всякая модификация своего тела считалась грехом и повергалась ледяному презрению. Национальная идея проявлялась во всевозможных олимпиадах и соревнованиях, где почтенные матроны наблюдали, как их чада становятся самыми лучшими в очередной дисциплине. Количеством разнообразных побед во всем подряд, от бега до философии, измерялась та самая человечность. И это на планете, где практически каждый имеет зеленые пятна на коже — зримое доказательство генетической модификации для нейтрализации цианотоксинов, обильно присутствующих в природе Кандидата. Немного лицемерно, как по мне.
В этот день я уже успела посетить конференцию по спасению доброй природы от злых людей, в офисе сдала материал риторам, и лениво переписывалась с разной богемой (надо быть в курсе последних сплетен), когда появился Шеф и немедленно вызвал меня в свой кабинет. Его не было десять дней, по каким-то важным делам Дон Альберто отбыл в Столицу. Узнав об этом, я вспомнила, как давно не была дома…, но вернуться на Марс в ближайшее время мне никак не светило, увы.
Кабинет шефа находился на третьем этаже особняка редакции (небоскреб, по местным меркам) и пребывал в творческом беспорядке. Свалки тут не было, просто очень много разных предметов: картины, статуэтки, вазы, минералы, к
уски чего-то и кого-то. Задавать вопросы было опасно, для каждого из этих предметов у Шефа была история длинной не менее сорока минут. Нет, рассказчик он был отменный, и я с удовольствием выслушала не одну из них, вот только шефа в этот момент совершенно не волновало, есть ли у меня иные дела или нет.
— Ты любишь космос, Ханни?
Мой шеф умет задавать вопросы. Люблю ли я космос?
— Вы хотите уехать? — догадалась я, − Куда же?
— На станцию Клондайк-VI-626. Ее только что отбуксировали в сектор Зонгиинг.
Шеф встал, подошел к бару, спросил, желаю ли я выпить? Я отказалась, сославшись на здоровье. Это был ритуал, выполнять его требовалось неукоснительно. Шеф налил себе брусничного ликера. Вот что-что, но отменным вкусом он обладал в полной мере. Иногда я жалела, что нас разделяет полвека…
— Ты прекрасный репортер, Ханни.
— Только благодаря вам, Дон Альберто, − это тоже было частью ритуала.
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
— Вам требуется репортер светской хроники на шахтерской станции? — я очень постаралась, чтобы в этом вопросе не прозвучал сарказм.
— Там будет много людей, со