Итак, мы знаем дату, ранее которой искать бессмысленно. Где-то там, почти три года назад, на маяк Вольного флота прыгнул транспорт со стандартным ансиблем на борту. Затем, в срочном порядке понадобилось доставить огромную партию кристаллов. Это, признаюсь, нас несколько ставило в тупик, зайчики… зачем они там? Единственное объяснение, которое пришло в голову: там, в секторе Серапис решили срочно развернуть искин мощностью не ниже дзета, или даже эпсилон. Мы понимаем всю бредовость и нелогичность такого поступка, но ничего более не приходит в голову. Однако, дальше будут еще более странные события.
19 декабря 2521 года мы находим скромную заметку об остановке исследования сектора ввиду не перспективности и закрытии станции исследования фронтира. Скрыть этот факт невозможно, потому что необходимо внести запись в Атлас астронавигации.
04 января 2522 года, мы находим секретный контракт между федеральным правительством и USC о проведении планового ремонта станции типа Клондайк. Для выполнения этого планового (сарказм) ремонта, были расторгнуты или отложены все иные контракты на полгода вперед. Этот плановый (снова сарказм) ремонт длился почему-то пять месяцев, вместо положенных трех недель.
Мы ищем, ищем, ищем… все окутано завесой секретности, но мы не отчаиваемся, мы ищем, ищем, ищем… и совершенно случайно находим. Находим снимок, который со словами любви был отправлен пустотным монтажником своей возлюбленной. Разумеется, мы не станем раскрывать, кто этот парень и кто его избранница. Нам важно другое: за его плечом, в глубине орбитальной верфи мы явно видим борт с номером 626… и огромную… нет! — гигантскую воронку от взрыва в этом борту. Если честно, у нас волосы шевелились, что же это могло быть? После битвы флотов Артемиса и Долохова, где обе стороны не стеснялись стрелять из главного калибра, мы наблюдали кадры пробоин куда скромнее, чем эта.
Встает вопрос: что было в этом секторе? Мы исследовали его, справедливо считая важной частью общей картины. Там была собственно станция, были 8 кораблей Вольного флота, и один из них, давайте запомним, — это «Солнечная виверна», мы еще встретим его в будущих событиях (и в прошлых — тоже). Был филиал Амальгамы. Кажется, ничего странного. Это только на первый взгляд.
Там была наша станция, более ничего. Значит, если там что-то случилось, то это произошло именно на Клондайке. Что-то, что привело к закрытию ЦЕЛОГО сектора! Вы можете представить масштаб такого события?
Экологические катастрофы Флостона, тайна планеты Аэлла-1, мятеж на военном флоте, восстание на Дверге, корпоративные войны, пиратство… ничто из перечисленного не приводило к закрытию сектора. А тут его закрыли! Сказать, что это странно, значит, ничего не сказать. Это ОЧЕНЬ странно. И подозрительно.
Итак, у нас есть Призрак — событие, которое тщательно замалчивают, а саму звезду охраняет патрульный корабль Федерации. И у нас есть Серапис, который открыли и закрыли, и также тщательно замалчивают. Что их связывает? Какую роль во всем этом играет Клондайк-VI-626?
Читайте третью часть истории, которая встанет, как бусинка в ряд, и вы наконец поймете… Но не буду забегать вперед! Вы прочитаете об этом в третьей части.
Белый кролик
_____
[1] Полный список станций Вольного флота приведен в Энциклопедии https://author.today/work/442564
Глава 11. Интервью с доктором Говардом Криптманом
Столица. Сектор Сол
Март 14, 2523 г.
Может ли наше государство разрушить целую планету для амбициозного проекта? Правительство Земной Федерации хранит немало тайн, оберегая сон простых обывателей. Одним из самых больших, во всех смыслах, государственным секретом является тайна планеты Аэлла-1. Чтобы не отставать от нового витка дискуссий по вопросу того, что же скрыто на ее поверхности, редакция #StarVoice обратилась с просьбой дать интервью к известному планетологу доктору Говарду Криптману, профессору кафедры теоретической планетологии университета им. А. Ч. Кларка. Меня зовут Ричард Бесекерский, и вот мой первый вопрос:
— Доктор Криптман, скажите, какие теории о причинах закрытия Аэллы-1 являются наиболее популярными?
Интервью проводилось в малом кампусе Университета, который полностью принадлежал факультету планетологии. С четырех сторон высились башни научных корпусов, доходя до границы атмосферного купола. В центре был разбит парк в виде озера с кувшинками, окруженного фруктовыми деревьями, вишней и смородиной. На земле не было ни единой ягоды, для Марса это редкий деликатес. Интервью проводилось на лавочке, у берега озера, профессор Криптман в элегантных белых брюках и темном пиджаке сидел на ней, закинув ногу на ногу. Широкое лицо, с бородкой тронутой проседью, и, что выделялось, живые умные глаза.
Бесекерский сидел напротив, в своем неизменном ярко-оранжевом пиджаке, и темной водолазке. Кисть левой руки покрывал биомеханический имплант, именно там пряталось записывающее оборудование.
Доктор Криптман:
— Знаете, мнений о том, что творится на поверхности планеты, огромное множество. От банального стратегического запаса ресурсов до порталов в параллельные миры. Кажется, число разных версий таких предположений не меньше количества голов тех, кто пытается заниматься этим вопросом. Если не брать в расчёт людей, имеющих официальный допуск на Аэллу-1, конечно, но они-то как раз ничего и не рассказывают.
Что же касается версий, которые я считаю наиболее реалистичными, я бы разбил их на две группы. Во-первых, это может быть инопланетная цивилизация. Во-вторых, если это не она сама, то некий оставшийся от неё артефакт.
Бесекерский:
— Почему вы считаете наиболее вероятными именно эти варианты?
Доктор Криптман:
— Я их отобрал методом исключения. Сначала отбросим чрезмерную конспирологию, вроде того, что правительство сохраняет планету как своего рода ковчег или новый Флостон для суперэлиты. Такое даже смешно обсуждать. Версии с какими-то редкими и уникальными ресурсами не подходят потому, что за две с лишним сотни лет, которые Аэлла-1 находится в изоляции, это бы так или иначе всплыло через прорывные научные исследования или технические достижения, невозможные без экспериментов с неизвестными, уникальными материалами. Ещё мне доводилось читать о теориях, в