Ханни:
— Перед тем, как я тебе спрошу про ту единственную, расскажи нам, что опровергнуто и почему?
Кейтлин:
— Я буду загибать пальцы, хорошо? Первая и самая ранняя гипотеза, это «Великий фильтр». Некое событие, которое обязательно встретится на пути развития, и с высокой вероятностью уничтожит цивилизацию. Некая глобальная катастрофа, например.
Ханни:
— У нас как раз случилась глобальная катастрофа. Но мы выжили.
Кейтлин:
— Именно! Не только выжили, но и расселились на многих планетах. Наши шансы значительно выросли. Мы освоили межзвездные полеты со сверхсветовой скоростью.
Ханни:
— Не мы, а вы. Так летать может только Вольный флот, все остальное человечество пользуется тропинками, которые вы нам протоптали.
Кейтлин:
— Тропинки?
Ханни:
— Это слово означает форму поверхности для осуществления пеших прогулок. Такие есть на Кандидате.
Кейтлин:
— Мне бы не пришло в голову сравнивать варп-прыжок с пешей прогулкой! Но не важно. Очевидно, что «Великий фильтр» преодолим, и в целом это не сложно. Даже такие как мы, люди, справились. Идем дальше, «Темный лес».
Ханни:
— Ой! Это где всех должны убить?
Кейтлин:
— Абсолютно верно. В центре гипотезы находится утверждение, что наиболее выгодным поведением является уничтожение любых найденных цивилизаций. Но не стоит бояться, она опровергнута хотя бы тем, что мы еще живы.
Ханни:
— Может быть нас просто не заметили?
Кейтлин:
— (Усмехается) любой ученый тебе скажет, что это невозможно. У нас тысячи варп-двигателей и ансиблей на станциях. Все они порождают гравитационные волны в локальной метрике, за горизонтом событий. Мы не просто заметны, нас видят в паре миллионов соседних галактик! И тем не менее, никакой агрессии мы не встретили. Это обнадеживает, все-таки мы живем не в темном лесу.
Ханни:
— Ты меня успокоила!
Кейтлин:
— Далее, рассмотрим гипотезу «Редкая Земля». В древности считалось, что зарождение жизни само по себе чрезвычайно редкое событие, что следует из названия. И нам просто повезло.
Ханни:
— Но сейчас мы нашли множество вариантов жизни на разных планетах, и перестали считать зарождение жизни редкостью. Верно?
Кейтлин:
— Абсолютно верно. Ты уже и сама понимаешь, что эта гипотеза архаична и не выдерживают критики.
Ханни:
— О, я просто долго жила на Кандидате и видела эту ксеножизнь вблизи. Обычно она хотела меня сожрать.
Кейтлин:
— Кандидат — это прекрасный пример высокоорганизованной эволюции, которая, впрочем, не развилась до появления разума.
Ханни:
— Погоди, Кейтлин. Ты сказала, что каждый наш полет сообщает всем о том, что мы есть, путем порождения гравитационной волны от двигателя, так?
Кейтлин:
— Именно так. И передачи по ансиблю — тоже.
Ханни:
— Получается, если мы отправляем волны и передачи, то и другие цивилизации будут делать это. Если они видят нас, то мы должны видеть их… Я права?
Кейтлин:
— Прекрасный вопрос, Ханни. С таким острым умом тебя ждет отличная карьера на исследовательском поприще. Не думала сменить профессию?
Ханни:
— Ты мне льстишь!
Кейтлин:
— Ничуть. Так вот, ты права. Наши навигаторы постоянно фиксируют то, что они называют «возмущения варпа» и «призраки варпа».
Ханни:
— Ого! Получается, мы постоянно что-то слышим, но не понимаем, что это?
Кейтлин:
— Скорее, не придаем значения. А исследовать не можем, из-за запрета информационного переноса в локальную метрику и обратно. Ты же знаешь, что любой полет Вольного флота сопряжен со смертельным риском? Для навигатора, в первую очередь.
Ханни: