Валя приоткрыла один глаз. Потолок был тот же. Ровный, белый, с трещиной, напоминающей Турцию на карте.
– Я не хочу с тобой больше… – начала она, но договорить не смогла – скомканные чувства мешали сформулировать мысль.
– Знаю, – перебила Кляпа с равнодушной ясностью. – И мне, если честно, всё равно. Ты – носитель. Главное – чтобы не мешала.
Пауза повисла между ними, как мокрое бельё в лифте. Валентина попыталась найти в себе злость, но от неё осталась только оболочка. Всё остальное превратилось в липкое, кислое желание, чтобы никто её больше не трогал. Даже мыслью.
– Я дала маху, – сказала Кляпа. – Но давай без мелодрамы. Я не человек. У нас иначе устроены… эм… системы взаимодействия. Но я постараюсь быть… терпимой. Или хотя бы менее криминальной.
– Ты осознаёшь, что то, что ты сделала, – это статья?
– У вас слишком много статей. Я не успеваю за обновлениями. Но да, осознаю.
Валя отвернулась к стене. Холодный подоконник был на расстоянии вытянутой ноги, но она не дотянулась.
– Что ты предлагаешь? – спросила тихо.
– Перемирие. Без вмешательства. Без посягательств. Я только комментирую – ты решаешь. Честно.
– И никаких полицейских.
– Ни одного.
– Даже если он сам…
– Даже если он сам с гирляндой.
Валя усмехнулась. Улыбка получилась кривая, как запоздалое «спасибо» на кассе.
– Клянусь всей репродуктивной системой своей планеты, – торжественно заявила Кляпа, – больше не соблазню ни одного копа. Разве что в рамках служебной необходимости.
– Пожалуйста, – вздохнула Валя, – никаких больше служебных необходимостей.
Когда на следующее утро Валя проснулась, солнце уже щурилось в окно, будто тоже было не до конца уверено, стоит ли сегодня светить. Голова гудела от бессонницы, не столько физической, сколько моральной. Внутри неё стоял гул – не от мыслей, а от усталости, которая забыла выключиться.
Она подошла к зеркалу, глянула на своё отражение и, не узнав, по привычке извинилась. Пижама сидела криво, волосы взбились в траурную пальму, а взгляд был как у человека, которого по ошибке воскресили. Валя тяжело вздохнула и пошла на кухню, надеясь выпить хотя бы полглотка тишины.
– Ты ещё дышишь, это уже успех, – бодро отозвалась Кляпа в голове.
– Дай мне дожить до кофе, – пробормотала Валя, нащупывая банку с растворимым.
– Я тут подумала, – продолжила Кляпа. – Нужен цивилизованный подход. Методичный. Без побега через кусты и недоразумений в погонах. Технологии – вот наше всё.
– Нет, – сказала Валя, даже не зная, что именно отрицает, но уже заранее не согласна.
– Мы зарегистрируемся, – не унималась Кляпа, – в месте, где всё предусмотрено. Никаких сюрпризов. Только добровольцы. Только хардкор. Добро пожаловать в Тиндер.
– Даже не думай, – буркнула Валя и резко поставила на стол кружку с растворимым кофе, который только что заварила. Кофе плеснулся через край, оставив на столешнице неровную тёмную кляксу, похожую на отпечаток спонтанного срыва.
– Ты хочешь перемирие? Хочешь, чтобы всё было по—человечески? Вот. Будет тебе алгоритм, математика и выбор с фотографиями.
Через пятнадцать минут Валя уже сидела на кровати с телефоном в руках, ощущая, как из—под пальцев утекает контроль над собственной жизнью. Приложение загрузилось быстро. Кляпа бодро прокручивала меню, щёлкала по настройкам, а Валя даже не пыталась остановить процесс. Было ощущение, что её используют как живую сим—карту.
– Фото профиля… – задумалась Кляпа. – Вот это, где ты ещё в очках и с кружкой. Интеллектуальная, загадочная. Прямо «я читаю Булгакова и стесняюсь своей страсти к БДСМ».
– Это я на работе, – простонала Валя. – У меня там была температура.
– Именно! Ты выглядишь как женщина, которая точно знает, зачем пришла, но не расскажет об этом HR—отделу.
Следующее фото было хуже: Валя в джинсах с высокой талией, стоящая на фоне занавески с цветами.
– Вот это просто конфетка. Подпись: «Порядочная, но это не точно».
– Кляпа, – Валя закрыла лицо рукой. – Я не переживу это.
– Ты переживала налоговую. Ты переживала начальника. Ты пережила себя в офисе в июле без кондиционера. Значит, справишься и с лайками.
Кляпа с хищным энтузиазмом заполнила анкету: интересы – «всё, что связано с людьми, кроме самих людей», цели – «размножение, но с эстетикой», место работы – «информационные потоки» (потому что бухгалтерия – это грустно).
– О, пошли первые кандидаты! – оживилась Кляпа. – Так, этот слишком фотогеничен. У него, по—моему, скулы настроены на экспорт. Пропускаем.
– Умоляю, хотя бы фильтр по профессии включи, – прошептала Валя. – Я не переживу бариста—философа даже в теории.
– Так. Вот этот. Брови как будто нарисованы чернителем для шин. Зато честный взгляд. Пишет, что ищет «человека, способного на диалог». Звучит как приглашение на семейную терапию, но в этом есть потенциал.
Валя закрыла глаза. Казалось, что она не участвует в этом, а просто сдана в аренду интерфейсу.
– Вот этого лайкаем. Он выглядит как человек, который не задаёт лишних вопросов и умеет варить суп.
– Тебе суп нужен или сперма? – процедила Валя.
– Первое не мешает второму, – парировала Кляпа.
Следующий кандидат был особенно выразителен. Фото в полумраке, у стены, где на фоне свисал меч, а в описании значилось: «Поэт. Гик. Аниме—фетишист. Временно в Москве. Без политических взглядов, но с интересом к духовной геометрии».
– Вот он! – Кляпа чуть не заорала. – Артемий. Ты только посмотри! Он как раз из тех, кто сперва читает тебе хокку, а потом – договор аренды на отношения.
– Он в костюме лисы.
– Значит, знает, что такое импровизация. Бери. Это наш человек.
Валя попыталась что—то сказать, но не успела: Кляпа уже свайпнула вправо. Через десять секунд – уведомление.
– Матч! – ликование внутри черепа было оглушающим. – Мы назначаем встречу. Завтра. В кафе с видом на канал. Он сам предложил.
– Канал чего? Панамы? Я не готова к таким поворотам.
– Всё будет под контролем, – с сочувствием пообещала Кляпа. – Почти всё.
Она прокручивала список мужчин дальше, приговаривая с интонацией сомелье:
– У этого выражение лица, будто он нашёл налоговую декларацию вместо любовного письма. Бери, надёжный!
За час до выхода Валя открыла шкаф, постояла с открытой дверцей, потом снова закрыла. Через минуту повторила попытку, на этот раз с тихим стоном. Выбор был между «девичьей строгостью», «серым, как офисный ксерокс» и третьим вариантом – платьем с мультяшным принтом в стиле аниме, которое когда—то ей подарили в шутку. Оно лежало на самой нижней полке, свернутое, как компромат.
– Нет, – сказала она и тут же достала его.
– Да! – восторженно прокомментировала Кляпа. – Вот оно! Идеальный выбор! Яркое, вызывающее,