— Детка, час — это целая вечность. Даня спит без задних ног. Ужин? Закажем доставку, — обволакивает он меня своим голосом, походя раскидывая все проблемы.
— Здесь нет доставки, — из последних сил цепляюсь за действительность я.
— Есть. — Его руки скользят по коже, заставляя моментально реагировать на ласку. — Вопрос цены. Не принципиально. Время с тобой — бесценно, моя русалочка!
И он делает его таким же бесценным для меня, будто за один раз компенсируя всё то, чего у меня никогда не было и, скорее всего, не будет.
Внешнее исчезает, места сменяют друг друга, как ничего не значащий фон: лестница, в которую я упираюсь спиной, чтобы выдержать его бешеный напор; душ, наконец-то смывающий с нас весь этот день и тут же наполняющий совершенно новыми, ещё более исступлёнными эмоциями; упругая кровать, словно разделяющая с нами томную, упоительную страсть, которой нет конца.
Нет… есть.
Ослепляющий, оглушающий, потрясающий!!!
— Анют… Ты… моя…
Ну, договори, Алекс! Кто? Хочется услышать ещё больше ласковых слов…
Зайка, белочка, мышка? Что говорят в таких случаях? Я согласна на всё!
Всё ещё пребываю в счастливо-расплывшемся состоянии, частично припечатанная рукой и ногой Алекса к его же кровати.
Прохладный ветерок из окна приятно пробегает по нашим телам, остужая и освежая.
Запах трав и цветов из сада приятно щекочет нос.
Хочется надышаться им на всю жизнь.
И Алексом…
Как можно менее заметно поворачиваю голову и с наслаждением провожу носом вдоль его предплечья, втягивая всё ещё сохранившийся запах нашей страсти.
Нереально…
— Сводишь с ума, — вспугивает меня его непривычно низкий, вибрирующий голос. — Останься со мной.
— Что?
— Сегодня. От одной мысли, что ты будешь в ста метрах, но недоступна… Всю ночь.
Мгновение, и он накрывает меня собой, удерживаясь на локтях, но в сдвинутые вместе бедра уже упирается вся сила его желания.
— Алекс, я с Даней. И это… дом твоей бабушки. Как ты себе это представляешь? — немного истерично интересуюсь я, живо рисуя в воображении нашу совместную ночёвку.
— Я перенесу его из кабинета в гостевую, там ему будет ещё удобнее, и совсем рядом.
— Вот именно, что рядом!
— Детка, когда я хочу, я могу быть бесшумным и… если хорошо попросишь, — его губы зависают в миллиметре от моих, — научу тебя.
— А Вера Фёдоровна?!
— Думаю, бабуля за нас только порадуется, — отвечает он без тени сомнения.
— Э-э-э…
— Что? — так невинно переспрашивает он, что меня пробирает нервный смех.
— У тебя на всё есть ответ, и выглядит всё так легко и просто.
— А зачем усложнять? — тон Алекса становится серьёзнее.
— Не усложнять, всё и так очень сложно.
— Нет, Ань, — быстро целует он меня в первое, что подвернулось — в нос, — ровно настолько, насколько мы считаем, — подмигивает и резко выбрасывает руку за ожившим на тумбочке телефоном, но даже и не думая меня отпускать.
— Да, ба? Да? Почему? Хорошо. Да, я понял. Привет, Ольге! До завтра.
— Что-то случилось?
— Да.
— Что? — нервно замираю я в ожидании ответа.
— Твоя мечта исполняется.
— Какая? — в недоумении вглядываюсь я в его лицо, совершенно не понимая, о чём идёт речь.
— Ба будет радоваться за нас на расстоянии, — с абсолютно счастливой улыбкой поясняет мне он и добавляет: — Не хочет смущать тебя, русалочка!
— А-а-алекс! — вспыхиваю пламенем стыда. — Я же не…
— Зато я — да, а ты со мной! — скользит он уже слегка колючей щекой по моей груди. — Да? — взгляд, обещающий невероятную ночь.
— Да.
Сегодня — да.
Алекс
Если бы всё в жизни на самом деле решалось так просто, как перенести ребенка в спальню, не разбудив его, уговорить девушку чувствовать себя, как дома, и позволить ей расслабиться настолько, чтобы в кровати почти не осталось запретов.
Но все немного сложнее…
Поправляю тонкое покрывало на плече Ани, пробегаю кончиками пальцев по бликующим огненными всполохами в свете луны волосам.
Осталась в моей спальне при условии поставить будильник на полпятого — время, когда может проснуться сын.
Даня уже ночевал здесь, так что, даже если проснется, не испугается. Да он, если честно, и пугаясь, ведёт себя адекватно. Вспоминаю события, предшествовавшие тому, как Аня с сыном сбежали из дома.
Что сделал бы я? А хрен его знает… Другие переменные, другой опыт в детстве, и уравнение не складывается.
Выметаюсь на улицу, чтобы дать Ане хоть чуть-чуть отдохнуть. Останусь, и будильник можно спокойно вырубать, спать мы больше не будем.
Опираюсь спиной на террасную балку, окидываю взглядом мерцающие огни фонарей в саду.
Ещё три дня назад я и подумать не мог, что буду испытывать нечто подобное. Ощущение полного, безграничного счастья.
Хотя… Дёготь же у нас классическая примесь к мёду, так что заняться его извлечением, рано или поздно, а всё равно придётся. Лучше бы рано.
Включаю телефон, захваченный с собой, быстро набираю сообщение и тут же его отправляю. Надеюсь, Тина отключает звук на ночь и не пошлёт меня прямо сейчас.
Похоже, пошлёт.
Причём лично, не утруждая себя ручным набором.
Принимаю входящий.
— Привет, Алекс! — для первого часа ночи её голос звучит вполне бодро. — Вангую, у тебя, дорогой, или огромное счастье, или такие же большие проблемы, — на последних словах её ведёт, и становится ясно, что вечер удался и ещё не завершился.
— И то, и другое, Тин. Но я очень рад тебя слышать.
— Взаимно, Лёш. Я прочла сообщение и, знаешь, ты всё такой же счастливчик, как и раньше. У меня встреча с Ирмой прямо сейчас. Более того, она даже согласилась лично тебя проконсультировать. Но у тебя два часа. Застанешь нас — отлично. Нет — будешь ждать в порядке дружеской помощи. Когда? — уточняет она у невидимой собеседницы. — Не раньше ноября. Прости, дорогой, но работы в этой сфере, увы, невпроворот.
— Я успею, Тин. Адрес, — срываюсь с места так, как если бы это был мой последний шанс. — Спасибо!
— Рано. Сбрось данные, посмотрим, что там за мудак, раз твоего кулака промеж глаз ему недостаточно, — просит она напоследок и отключается.
Притормаживаю и очень-очень тихо захожу в спальню. Переодеваюсь, склоняюсь к Ане и невесомо целую в тёплую, нежную щёку.
— Я туда и обратно, ты даже не заметишь.