– И какой он? Любовник её… Толстый и лысый?! – из воспоминаний выдернул голос Инги.
– Не знаю, – буркнул я, прикрывая глаза.
– Ну, Игорё-оша, чего такой злой? – Инга нависла надо мной. – Кто-то, между прочим, обещал мне ножки помассировать перед сном. Не ты ли? – капризно по-детски надула губы.
Обычно её лисьи ужимки действовали, как афродизиак. Но сейчас я почувствовал отвращение.
– Инга, у меня сегодня нет настроения. Давай спать, – отвернулся, накрываясь одеялом с головой.
Глава 9. Марика жжёт
Марика, накрывшись пледом, восседала в позе лотоса и донимала меня полуночным шушуканьем. Я сначала лежала, делая вид, что засыпаю, но та не реагировала, поэтому тоже села, подложив подушку под спину.
Подруга была в ударе: перебирала бывших, начиная со школы, и в каждых отношениях вспоминала какой-нибудь забавный момент. Я давилась от смеха, представляя приукрашенные Марикой события. Некоторые я слышала не раз, а что-то до моих ушей дошло впервые.
– Да-а, Олежику в постели равных не было, – закатила она глаза, предаваясь воспоминаниям. – Только вот, прикинь, – дирижировала, в полумраке, – пришёл с кексом! В пятёрке видела такие за пятьдесят рублей по скидке… И говорит:“Маричка, ЛЮБЛЮНЕМОГУ! Выходи за меня!” Ну Маричка же уши-то развесила. Тем более он свою любовь до утра доказывал. Утром я на работу, а он спать. Неделю так я ходила блаженной, потом смотрю: а он уже к холодильнику-то моему прирос! Уже фыркает по утрам, что ветчина ему лучше сосисок заходит…
– Зато, подруга, у тебя уже такой жизненный опыт, что впору с молодёжью делиться, – высказалась я, вытирая полотенцем выступившие от смеха слёзы.
– Молодёжь теперь не та, что мы были, наивные. Вон Инга… На фиг ей молодые. Ждать, когда деньги добывать научится? Присмотрела готовенького и увела.
– Сам увёлся, – буркнула я.
– Да-да, конечно! Сучка, Май, не захочет, кобель мимо проскочит… Она это, подлюка, умышленно сделала. Нутром чую!
– Марика! А вот ты говоришь, что у тебя девиз такой: с женатыми ни-ни… А что они соврать не могут?
– Не могут!
– И что за детектор такой у тебя? Колись!
– О-очень простой! Вход в койку по паспорту.
– В смысле? – прыснула я. – Мужик такой, в боевой готовности, подпрыгивает… а ты ему: паспорт неси! Хочу удостовериться, что тебе есть восемнадцать?!
– А что? Было такое! Пришёл, помню, решительно настроенный, Иван. Тоже в ЗАГС звал…
– Ну и?
– Так, бегал потом за документами в четыре утра, – хмыкнула она.
– Ой, Марика! – покачала я головой. – Когда уже ты найдёшь свой идеал?
– Нет, Майка. На кого я тебя непристроенную оставлю? Вот замуж выдам, тогда и сама штамп в паспорт поставлю. Зуб даю!
– Оставь себе свои зубы и ложись спать! А то будем завтра на алкашек смахивать узкими глазами и помятыми лицами.
– Не боись! У нас обширная программа на свежем воздухе! Будем румяными…
Потом, после обеда вздремнём и вечером позажигаем в кафешке.
– Даже не знаю, Марика, – пробормотала виновато. – Я вряд ли пойду. Там наверняка будет Игорь со своей. Не хочу на её фоне чувствовать себя пережитком.
– Это кто пережиток? – Марика уже прилегла, но после моих слов подскочила снова. – Дурёха! Ты сейчас как изысканное вино, Майя! Просто знай себе цену! Эта дрянь молодостью берёт? Ну и флаг ей в руки. Вы настолько разные, что ни у кого ума не хватит сравнивать, поверь! Ты, девушка, в самом что ни есть расцвете…
– Угу. Расцвет, мой, Марика, угас лет пятнадцать назад. Ничего от меня прежней не осталось,– вздохнула. – Не хочу я, чтобы он снова смотрел на меня, сравнивая с Ингой, и радовался, что вовремя переобулся.
– Ну откуда у тебя такие мысли? Май, перестань сравнивать себя с этой Ингой. Просто – будь собой! Если хочешь насолить Игорю – забей на него. Держись рядом так, словно он пустое место, и увидишь, он ещё начнёт психовать.
– Не будет он психовать, Марика. У него девка молодая каждую ночь под боком. Какое ему дело до меня. Он, как с ней связался, спать со мной тогда перестал. Теперь и подавно, плевать на меня.
– А тебе что, до сих пор обидно?
– Не знаю, – покачала головой, задумчиво глядя в сумеречный колодец окна. – Видела бы ты вчера, как он из-за твоих интриг набросился на меня. Думал, что это я его пассию правдой поливаю…
– А давай, Май, поспорим?! – подруга подскочила с кровати и плюхнулась на мою постель. – Что если ты станешь игнорить его, он начнёт между вами метаться.
– Марика, отвали, – фыркнула я.
– Значит, ты согласна, что твой игнор его будет бесить?
– Нет. Я так не думаю, – помотала головой.
– Тогда давай спорить! Проиграешь – отдашь мне ту бордовую сумочку, с которой сама не ходишь, и мне не отдаёшь.
– Марика, это подарок, – поджала губы я. – А подарки не передаривают.
– Подарок Игоря, – нагло уточнила она. – А раз он тебя предал, то и ты можешь передарить его подарок. Всё по-честному!
– Марика, а если ты проиграешь? Мне что у тебя попросить?
– Что хочешь.
– Тогда я завтра тебе скажу, что, – решила я потянуть время.
Марика на удивление, едва улеглась в свою постель, судя по мерному посапыванию, уснула сразу.
А я ворочалась до утра. За окном периодически слышались чьи-то голоса и смех, выдёргивая меня из дрёмы, и я пыталась провалиться в сон по новой.
Проснулась, когда уже рассвело. В домике было тихо.
Вспомнила, что с утра собиралась приготовить обед и подскочила.
В кухне на столе обнаружила записку от Марики. Та написала, что они с Колей ушли в кафе завтракать, а потом она собиралась показать ему баню.
У меня не было слов… Завтракать в кафе, когда холодильник забит едой – было выше моего понимания. Но Марику приходилось принимать такой, какая есть.
Включила чайник, сделала себе бутерброды с форелью и только собралась позавтракать, как на крыльце за дверью послышался топот: кто-то энергично отряхивал обувь от снега. Затем в дверь постучали. В голове мелькнуло, что это не Коля и не Марика.
– Да. Входите! – крикнула