Данте кивнул, показывая, что понял. Затем посмотрел мне в глаза. Я постаралась в одном взгляде выразить ему всю благодарность, на которую была способна, и была совершенно уверена в том, что он увидел это.
– Мне надо вернуться к работе. Уверен, что вам, девочки, есть, о чем поговорить.
Он развернулся и пошел обратно в свой кабинет, исчезнув из нашего поля зрения. Биби ошарашенно уставилась на меня, когда я взяла ее за руку.
– Поверить не могу, что он сделал это для тебя. Ты, должно быть, действительно ему небезразлична.
– Он пытался помочь тебе. Он же видел твои синяки.
Биби рассмеялась.
– Он сделал это ради тебя. Это у него на лбу написано. – Она замолчала, затем быстро добавила: – Не то чтобы я против. Просто счастлива, что на данный момент он избавился от Томмазо.
– Давай пойдем в гостиную. Я поставлю фильм, и мы выпьем по бокалу вина. Ты это заслужила. Принести тебе «Тайленол»?
Биби поморщилась.
– Да, пожалуйста. У меня все болит. Кажется, Томмазо повредил мне ребра.
Это было последнее упоминание о том, что произошло сегодня с Томмазо. Мы провели остаток вечера, вспоминая наше детство и юность, смеясь и напиваясь.
* * *
На следующий день я пожалела о выпитом вечером вине, когда ужасная головная боль вырвала меня из сна. Застонав, села в кровати и, прижав ладонь ко лбу, несколько раз глубоко вдохнула в надежде, что это поможет справиться с тошнотой. Что-то красное привлекло мое внимание. Маленькая коробочка лежала на кровати на стороне Данте. Я взяла карточку, прислоненную к коробочке.
«Я отдал бы тебе это вчера вечером, но не хотел будить», – было написано аккуратным почерком на карточке. С восторгом я схватила подарок и открыла его. Внутри маленькой бархатной коробочки покоилось изящное ожерелье из белого золота с изумрудным кулоном. Я скатилась с постели и поспешила к зеркалу, поднеся ожерелье к глазам. Изумруд имел почти такой же цвет. Это не могло быть совпадением. Я опустилась на стул и дрожащими руками застегнула ожерелье на шее.
* * *
Наверное, я бы вообще не пошла на работу в тот день – Лео мог обойтись и без меня – если бы не назначила там встречу Фрэнку.
После того, как мы высадили Бибиану возле дома, и я взяла с нее обещание позвонить мне, когда Томмазо появится, Энцо отвез меня в казино и зашел внутрь вместе со мной, как всегда. На мое счастье, Раффаэле кричал на одну из девушек, что неоднократно случалось и раньше, но сегодня это было тем, что нужно, чтобы отвлечь внимание. Я повернулась к Энцо.
– Не мог бы ты побеседовать с Раффаэле с глазу на глаз и втолковать ему, что мне не нравится, как грубо обращается он с нашими девушками?
Энцо, кажется, слишком рьяно устремился выполнять приказ.
Он прямиком отправился к Раффаэле и затолкал того в один из номеров. Лео подошел ко мне, но я покачала головой и сказала ему, что у меня дела. Он был сбит с толку, но не пытался остановить меня, когда я вошла в лифт. Чувство вины пару раз едва меня не остановило. Моя тайная встреча с Фрэнком могла быть истолкована как предательство. После утреннего подарка, выбранного с таким вниманием, поступок, который может быть истолкован так, словно я иду против мужа, заставлял меня чувствовать себя все хуже. Кажется, он готов был попробовать доверять мне, а я рисковала поставить все под удар из-за Фрэнка.
Через три минуты я выскользнула из здания склада и нервно огляделась вокруг. Не только потому, что волновалась о том, что за мной могли следить, но и потому, что это было пустынное и жуткое место. Уже темнело, и мое беспокойство росло. Хорошо, что на мне были балетки, и я смогу убежать, если кто-то набросится на меня. Вдалеке, прислонившись к стене другого заброшенного склада, я разглядела высокую фигуру и поспешила в ту сторону, но затем замедлилась, потому что мало что можно было разглядеть в сумерках на таком расстоянии.
– Фрэнк? – прошептала я. – Это ты?
Он шагнул мне навстречу, отделившись от стены. Он выглядел таким же нервным, как и я.
– Привет, Валентина.
Я сократила оставшееся между нами расстояние.
– В чем дело? Почему ты продолжаешь отираться перед моим домом? Хочешь, чтобы Синдикат узнал про тебя?
Фрэнк пригладил волосы, у него забегали глаза.
– Конечно, нет. – Его явная нервозность заставляла в свою очередь нервничать и меня. – Мне надо поговорить с тобой.
– Так говори. У меня мало времени. Неужели ты не понимаешь, как мы рискуем, разговаривая сейчас?
– Я считаю, опасным риском было соглашаться тебе выходить замуж за Данте Кавалларо.
Это привело меня в замешательство. Не этого я ждала, когда он сказал, что хочет поговорить.
– Тебе-то что? Твоя связь с Синдикатом похоронена вместе с Антонио. – Я слишком поздно осознала, насколько бесчувственно это прозвучало, но Фрэнк, похоже, не заметил. Он был занят тем, что внимательно осматривал окружающее нас пространство, особенно темноту позади нас.
– Ты можешь перестать так делать? – спросила я с раздражением. – Ты заставляешь меня нервничать.
– Извини. Я не привык шнырять по темным подворотням. Это прерогатива Антонио.
Он все еще сохнет по нему? Его слова заставили меня поверить в это. Может, поэтому он здесь? Может, он не мог отпустить свою прежнюю жизнь, и я была единственной связующей с ней нитью?
– Это не я решила выйти замуж за Данте. Ты должен знать, что о браках мафиози нередко договариваются другие люди по своим соображениям.
– Ты его не любишь.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой мои чувства, Фрэнк. Что ты хочешь?
– Ты рассказывала Кавалларо о нас с Антонио?
– Я сказала ему, что Антонио был геем.
– Зачем ты это сделала? – со злостью спросил Фрэнк, пугая меня своим всплеском эмоций и сделав несколько шагов в мою сторону. Но я не отступила. Я привыкла к другому типу мужчин. Фрэнк вовсе не внушал страх.
– Это не твое дело.
– Но ты обещала Антонио сохранить его тайну!
– Я знаю, но он мертв, Фрэнк, и я пытаюсь жить дальше. Если бы Антонио был все еще жив, я бы забрала его секрет с собой в могилу, но правда все равно уже не сможет ему навредить. И Данте в любом случае никому не расскажет в Синдикате.
– Точно не расскажет? – с надеждой спросил Фрэнк. – А что насчёт меня? Ты не называла ему моего имени? – Тревога вновь