А на юге Африки англичанам тоже пришлось столкнуться с пучком затруднений. В 1806 году во время наполеоновских войн Британская Империя захватила у голландцев Капскую колонию, которая имела значение перевалочного пункта на пути кораблей в Индию. Основное население колонии составляли голландские поселенцы, прозванные бурами. Сильные, независимые, грубоватые, не считавшие соседних чернокожих готтентотов и бушменов за людей и превращавшие их в рабов буры подчинились англичанам не очень оххотно.
А соседями Капской колонии были многочисленные и сильные племена банту, у которых прямо на глазах европейцев возникла сильная империя. В 1817 году во главе племени зулусов встал настоящий военный гений – Чака, прозванный «черным Наполеоном». Чака твердой рукой превратил подвластные ему племена в единый народ-войско. Мужчины были отселены от женщин, им запрещены были женитьба и любые отношения с женщинами. Право на брак получали только за безупречную службу и подвиг.
Вместо метательных дротиков Чака вооружил своих воинов коротким копьем, которое назвывалось ассегай. Им нужно было драться в рукопашную в ближнем бою. По окончанию битвы воин обязан был предъявить начальнику окровавленный ассегай в подтверждение того, что он действительно сражался. Войско Чаки обходилось без европейских ружей, оно заменяло их продуманной тактикой и железной дисциплиной. В короткое время подвластная Чаке территория выросла со ста квадратных миль, до двухсот тысяч квадратных миль. Племена банту подчинялись власти зулусов, либо разбегались. С англичанами Чака старался поддерживать дружественные отношения, однако им совсем не нравилось появление великой туземной империи неподалеку от своих границ.
В 1828 году Чака был убит своим сводным братом Дингааном – многие подозревают тут английскую интригу. Европейские авторы долго пытались представить Чаку жестоким тираном, подозрительным и жестоким – то есть таким, какими они представляют всех не нравящихся им правителей за пределами Европы и в ней самой. Но нет сомнений в том, что если бы Чака прожил дольше, он создал бы гораздо более прочное государство, оно вооружилось бы ружьями, и подчинить его англичанам стало бы не так просто.
Итак, в начале XIX века Африка казалась почти неприступной для колонизаторов. Тяжелые болезни, сильные племенные государства. Да и незачем было – рабов к побережью и так исправно доставляли. А потом все изменилось. Парадоксальным образом цепочку событий приведших к колонизации Африки запустило движение высочайшего гуманизма – отмена рабства.
С 1789 года английский политик, член парламента от партии тори и набожный христианин Уильям Уилберфорс вел борьбу за отмену рабства. Он убеждал других парламентариев, организовал бойкот произведенного трудом рабов сахара с Ямайки – благородные леди морщились, но пили чай и кофе не сладкими.
И вот в 1807 году была одержана важная победа – парламент запретил работорговлю. А в год смерти Уилберфорса в 1833 году британцы запретили и само рабство. На королевский флот, а потом и на присоединившихся к борьбе с работорговлей французов, была возложена миссия пресекать работорговлю, отлавливать работорговые корабли, невольников возвращать в Африку, а сами корабли топить.
Наряду с человеколюбием у запрета работорговли были и чисто экономические причины. В эпоху промышленной революции рабы англичанам стали не нужны, а позволять другим богатеть на дармовой рабочей силе они не собирались.
Экономическая целесообразность теперь требовала, чтобы Африка поставляла английской промышленности сырье, прежде всего – пальмовое масло, применявшееся и для продуктов питания, и для изготовления мыла, и как смазка для станков. Для того, чтобы производить масло рабочая сила в Африке должна была оставаться на месте, в Африке. Зато над Африкой нужен был прочный территориальный контроль колонизаторов. А идеальный повод для такого контроля предоставляла… борьба с работорговлей.
Недавние друзья, работорговые государства, теперь превратились для них в злейших врагов. Как и вообще любые попытки африканцев сохранять политическую независимость. Ведь для того, чтобы контролировать производство сырья колонизатором было выгодней иметь дело не с крепкими государствами, а с «непосредственными производителями» - отдельными крестьянами, деревнями, наемными рабочими.
С пламенем благородного гнева в глазах англичане начали бороться с работорговцами на Африканском континенте. Тем более что «образ врага» у них был перед глазами – это арабские работорговцы. Арабская работорговля в Африке началась раньше европейской и видимо имела даже больший масштаб. Её перевалочным пунктом был остров Занзибар на восточном побережье Африки. Арабы охотились на рабов сами, беспощадно выжигая селения и истребляя целые племена. Уход европейцев с работоргового рынка они восприняли как самоустранение конкурентов и попросту расширили свою деятельность на всю Африку. У европейцев появилось железное оправдание – подчиняя себе африканские племена они спасают их от работорговцев с Востока, а заодно развивают благородную коммерцию – покупают не рабов, а пальмовые орехи и слоновую кость.
Но чтобы подчинить Африку в неё надо было проникнуть.
Первым инструментом стали пароходы. Они легче шли против течения. Они лучше управлялись на отмелях и порогах. Их можно было разобрать, перетащить через пороги и снова собрать. Английский бизнесмен Лейрд в 1833 году впервые успешно зашел в реку Нигер на пароходе, чтобы наладить торговлю с внутренними районами Африки. Парохды отправлялись на Нигер один за другим. Но результат был трагичным. В 1841 году экспедиция Лейрда потеряла 48 из 145 находившихся на борту европейцев из-за малярии.
Однако в 1854 году произошел перелом. После смерти начальника экспедиции на очередном пароходе на Нигере, командование взял на себя судовой врач Уильям Бейки. Он велел всем участникам плавания заблаговременно начать принимать хинин. И никто из членов команды не умер.
Незадолго до того европейские медики вспомнили, что в Южной Америке испанцы узнали от индейцев секрет хинного дерева, прием коры которого обеспечивал профилактику лихорадки. Предприниматели из США наладили производство хинина и поставку его в Европу, хотя он был очень дорогим. Затем хинное дерево начали разводить голландские колонизаторы на острове Ява и к 1870-м рынок был насыщен довольно дешевым хинином. Ключи от Африки были найдены. Европейцев по прежнему трясло от малярийной лихорадки, но постоянно принимавшие хинин умирали гораздо реже.
Английских солдат заставляли пить хинин в виде джина с тоником, и это немедленно сказалось на военной обстановке – в 1870-е, в ходе очередной войны, англичане взяли столицу ашанти – Кумаси и беспощадно её сожгли. Последняя война англичан с ашанти состоялась в 1900 году. Её спровоцировал английский губернатор Ходжсон, потребовавший, чтобы ему принесли золотой трон, чтобы он на него сел. Эти кощунственные речи привели к восстанию ашанти, жестоко подавленному англичанами. Но трон африканцы так и не отдали.
Франция так же строила свою колониальную империю. Еще в первой половине века после жестоких войн