Не зря она, получается, подумала, что весь этот особняк словно из прошлого века. Раньше прислугу пороли сплошь и рядом. Но сейчас-то нет! Что за дремучие нравы в этом поместье? А если слуги пожалуются королю? Диана была не сильна в законах, но точно знала, что тот, который запрещал безнаказанно применять силу к обслуживающему персоналу, точно существовал и налагал на несоблюдающего его кругленькую сумму.
Лорд Делавер рассказывал, что пару лет назад отец Эль протащил это и без того уже давно негласное правило в Совет и убедил всех, что его нужно закрепить законодательно. Так неужели леди Гарье решила, что может устанавливать в своем поместье собственные законы?
Себастиан же вдруг рассмеялся легко и непринужденно, будто выдохнул с облегчением.
— А, вот о чем ты подумала. Нет, конечно, нет.
На что Диана красноречиво изогнула бровь, мол, сделай милость, поясни.
Кузен же развел руками, давая понять, что все проще, чем кажется.
— Телесные наказания предназначены только для рабов.
Ди в ужасе моргнула, и, словно по заказу, именно в этот момент послышался хлесткий свистящий звук, вслед за которым раздался женский крик.
Глава 14
— Это вообще законно? — Пальцы Дианы вцепились в рукав кузена мертвой хваткой.
Кажется, он снова обнимал ее за талию, но она этого толком не чувствовала, вздрагивая каждый раз, когда длинный кнут со свистом разрезал воздух, а затем и спину несчастной, привязанной лицом к столбу.
Чтобы не испортить платье жертвы, его спустили до самого пояса. Правда, помогло это так себе: кровь с израненной спины стекла на собранную на талии ткань страшными темно-красными струями. Кровью же пропитались разметавшиеся темные волосы, теперь слипшиеся и кажущиеся совершенно черными.
— Что именно? — спокойно уточнил Себастиан, похоже, воспринимающий происходящее как само собой разумеющееся.
— Это.
— О да, вполне.
Ее качнуло от его пожатия плеч, и она, не веря своим ушам, вскинула к нему глаза.
— Это надо остановить!
— Куда?! — Диана рванулась вперед, забыв, что двор не выложен камнем, а ее каблуки не годны даже для ровных плит, не то что для немощеного грунта. Но кузен ухватил ее за плечо и удержал. — Если Глену наказывают, значит, она действительно провинилась.
— Да? — Ди нетерпеливо дернула руку, но ее держали крепко. — И чем же?
Спокойное пожатие плеч.
— Воровство.
И за это — в мясо?!
Диана до боли прикусила губу, когда новый взмах кнута рассек воздух.
А экзекутор-то! Огромный, мускулистый, сильный — что ему тощая связанная девчонка?
— Кузина? — тихий оклик над ухом, мягкий, почти что нежный. — Кузи-и-ина-а...
Но Ди, как завороженная, смотрела на новый полет кнута. Нет, так нельзя, она обязана вмешаться... Нужно написать отцу и выяснить, насколько это все законно. А если лорд Делавер не отреагирует, то отцу подруги — уж лорд Викандер всегда ратует за правду и справедливость...
— Кузина!
Она вздрогнула, а Себастиан просто-напросто взял ее за плечи и развернул к себе лицом — спиной к площадке для наказаний.
— Смотри на меня, — по-прежнему мягко, но теперь настойчиво. Диана послушалась, и кузен довольно улыбнулся. — Это — рабыня. Ее наказывает такой же раб. Это — нормально. Здесь такие порядки. Если тебе не нравится это видеть, мы сейчас же уйдем. Ты ведь сама настояла, чтобы мы сюда пришли. Ну? — Себастьян участливо заглянул ей в глаза. — Тебе лучше? Успокоилась?
Лучше. Потому что свист кнута прекратился — экзекуция закончилась.
Диана отвела взгляд, уставилась в выкрашенную зеленой краской деревянную стену флигеля.
— Гордис и Тария тоже рабы? — От шока она даже не перепутала имена.
Не потому ли слуги тут такие запуганные? Не поэтому ли...
Ди не додумала мысль — Себастиан усмехнулся.
— Скажешь тоже. Нет, Гордис и Тария не рабы. Многие здесь — наемные работники, которые вольны уйти в любой момент. — Диана снова подняла к нему глаза, и его улыбка стала шире. — Вольны, но не уходят, потому что им здесь хорошо живется. Веришь?
Ди дернула плечом, прося ее отпустить. И стоило мужчине убрать ладони с ее плеч, она повернулась и сама обвила его руку так же, как несколько минут до этого.
— Да. Но я хочу уйти.
Сзади слышались голоса, плеск воды и редкие стоны несчастной рабыни.
Диана малодушно не обернулась.
***
— Я думала, рабство давно запрещено.
— Так и есть, дорогая кузина, так и есть. — Себастиан снова ласково поглаживал ее кисть на своем локте. — Но в других странах нет. Аленсия, Гвидор, Кеннория...
— Дхор, — подсказала уже сама Диана, припомнив уклад соседних государств, изучение которого входило в обязательную программу обучения.
— Ну, вот видишь, — обрадовался спутник. — Ты все знаешь. А если раба купили в одном из этих государств, то что?
— Что? — эхом повторила Ди.
— То он раб по законам того государства. И если его привезти сюда, документы на собственность не утрачивают своей силы.
— Но в Реонерии рабства нет.
— Поэтому здесь нельзя попасть в рабство и нет рабских рынков, — покивал Себастиан. — Но собственность есть собственность. И с рабами можно поступать так, как и с любым имуществом.
— А можно убить?
— Нет. — Улыбка кузена стала снисходительной. — Убийство — это убийство, и оно строго карается по реонерийским законам.
А рабство, значит, не карается?
Почему-то Диану это задело. Нет, она никогда не сюсюкала со слугами, как та же Эль, которая даже свою кухарку в детстве звала «бабушка Мирта», но искренне считала: не нравится — иди ищи место получше. И нанятые работники уходили и искали, а другие искали, находили и приходили. Круговорот слуг в природе. Плохо работает — уволить. Хорошо работает — поднять жалование. Украл что-то — сдать страже. Но пороть! И правда как в древние века. Или в Дхоре. Там, говорят, рабство самое лютое и даже процветает каннибализм.
— Но рабы тут неплохо живут, практически наравне с вольными, — продолжал убеждать ее Себастиан, явно одобряющий подобную дыру в законе: рабства нет, но оно есть.
— Только им не платят, — напомнила Диана.
— Только им не платят, — охотно согласился кузен. — И это здорово экономит состояние тетушки Фло. Все в выигрыше.
Ди вяло улыбнулась.
— Да, наверное. — Настроение испортилось. Вот что ей какие-то