— Слушаюсь, господин, — ответил Алкаст, которого я уже наспех познакомил с замковым камнем, кружалом и дробями, а с уровнями, состоящими из шестов с натянутыми между ними веревками, здесь знакомы испокон веков. Правда, погрешность они дают бешеную. Я уже заказал две стеклянных колбы и кожаную трубку. Будем знакомить народ с водяным уровнем. Его, кстати, уже давно освоили египтяне.
— Урхитешуб! — произнес я, и хетт молча поклонился.
— Новая кузница должна быть построена как можно быстрее. Мне нужно железо! Если нужны рабочие руки, попроси отважного Абариса, он наловит их тебе по дороге. Копья и стрелы! Много и быстро!
— Да, господин, — снова поклонился Урхитешуб. — Двадцать семей рабов будет достаточно на первое время. Если их кормить и не мучить, они будут работать хорошо. А бежать отсюда все равно некуда. Это же остров.
— Голубиные башни! — сказал я, повернувшись к писцу. — Сотня самых дрянных горшков, кирпич, палки, два каменщика и известка. Вы получите место, где будут гнездиться голуби. Займись этим.
— Они же загадят все, господин, — сморщился Филон.
— Так в этом весь смысл, — усмехнулся я. — Ты удивишься будущим урожаям, почтенный. А еще они будут поедать жучков, которые портят наш инжир и виноград. Впрочем, голуби мне понадобятся не только для этого.
— Мы будем их есть? — обрадовался Абарис, которого от зерна и рыбы изрядно мутило. Он хотел мяса, и побольше.
— Они будут носить наши письма, — покачал головой я. — Голубь всегда находит дорогу к своему дому. Как только мы построим голубятню, ни один корабль не уйдет из порта без такой птицы. Если кто-то нападет на мое судно, я должен буду знать об этом немедленно. Я пришлю подмогу и покараю виновных.
Изумленное молчание прервал слуга, который зашел в зал и, униженно кланяясь, сказал.
— Басилей Кимон прибыл, государь. Впускать?
— Зови, — ответил я и отпустил всех. Говорить при этом человеке я не буду. Все же, если верить посланию Феано, он как бы не совсем мой подданный.
1 Источник воды на острове Сифнос находится около современной деревни Аполлония. Расстояние оттуда до развалин микенской крепости — около 1 км по прямой.
Глава 8
Тимофей с тоской разглядывал дно глиняной плошки, откуда выскреб все до последнего зернышка.
— Кто копье в руки взял, того на землю уже нипочем не посадишь, — сплюнул он и с тоской осмотрел до блеска вылизанную посуду.
Пайка зерна медленно, но неуклонно сокращалась, ставя воинов на грань голодного бунта. Пока еще авторитет дядьки Гелона незыблем, но скудная жизнь неизбежно приведет к тому, что большая часть людей просто разбежится. Тимофей понимал: либо они найдут себе достойное место для жизни, либо им скоро придет конец. Те, кто пришел на Кипр раньше, устроились отлично. У них есть земля, крестьяне и медные рудники. Да еще и добыча от пиратских рейдов обогащают казну здешних басилеев. Мелкие княжества Кипра процветали.
А вот тем, кто пришел сюда недавно, остались лишь объедки. Доброй земли не взять, у них просто сил не хватит, а налеты на корабли уже не дают того, что раньше. И купцов стало куда меньше, и идут они сейчас такими караванами, что сами кого хочешь ограбят. Они, кстати говоря, регулярно этим и занимаются. Даже сюда разок заглянули. Совсем озверел торговый народ. Людей воруют, рыбацкие деревни разоряют дотла. Никакого спасу от них нет. Парень и сам понимал, что злость его просто смешна, но сделать с собой ничего не мог. Он обижается на людей, которые поступают с ним точно так же, как он сам поступает с другими.
Тимофей подошел к берегу и присел, чтобы вымыть плошку. Он ополоснул ее, а потом, не удовлетворившись результатом, протер ее изнутри горстью песка и ополоснул снова. Сели они здесь, конечно, просто бесподобно. Дядька лихим налетом захватил полуостров, что длинной косой выдается далеко на восток. Пять сотен бойцов оттеснили живших тут ахейцев вглубь Кипра и заняли самый дальний мыс, который огибали все купцы, шедшие на север из Египта и Ханаанских городов. Казалось бы, золотое дно, но нет. Пропитание «пахарям моря» достается все тяжелее.
Тимофей снял набедренную повязку, аккуратно придавил ее камнем и нырнул в теплое до противности море. Он сделал сотню взмахов руками и, отплыв от берега на стадий, лег на спину и уставился в небо. Он любил полежать вот так, в тишине и одиночестве, качаясь на ласковых волнах.
Они кое-как зацепились здесь, на самом востоке острова. Кипр поделен на множество мелких и мельчайших княжеств, крупнейшим из которых оставалось царство Алассия, которое контролировало основную добычу меди. Резня за землю и рудники шла нешуточная, и ввязываться в нее Гелон не спешил. В этой войне голову сложить — как высморкаться. Вот потому-то он держался за клочок здешнего берега, и даже крестьян и рыбаков запретил обижать. Только их скудная дань еще кое-как питала разбойный народ.
— Надо делать что-то! — решил Тимофей и поплыл к берегу, разрезая теплую воду подбородком. — Сколько недель на одном месте сидим. Скоро совсем жрать нечего будет.
Парень сердцем чуял: кочующая банда дядьки Гелона вот-вот развалится на части, и у него снова останется полсотни верных парней из Аттики. Все те, кто прибился к их ватаге в Трое и Хаттусе, вот-вот уйдут, потому как грабежа одного Угарита им было мало. Золото и серебро нельзя есть, а тех баб, что там похватали, тоже, оказывается, нужно кормить. Кто бы мог подумать!
Лагерь бывших наемников представлял собой нагромождение шалашей из веток, каменных хижин, откуда выгнали старых хозяев, а то и просто расстеленных на песке кусков грубого полотна. Воины разбились на свои старые ватаги, где и держались вместе, поочередно охраняя свое добро. Тут не особенно доверяли друг другу, а в ватагах все же ходило много родни. Так было и у афинян. Вон сидят парни, которых Тимофей знает уже который год. У них котелок кипит? Не то рыбой разжились? В животе Тимофея призывно заурчало, но счастливцы гордо отвернулись, показывая, что ему тут ничего не светит. Самим мало.
Тимофей заглянул в котел и, увидев скудное варево, разочарованно отвернулся. Два небольших крабика, которых выловили из-под камней, весело подпрыгивали в струях бурлящей воды. Да, тут делиться нечем, и Тимофей,