— Прошу глав Домов подойти сюда, — сказал Георг. И тут студенты обратили внимание, что все деканы одеты в отделанные витыми шнурами в цветах Домов чёрные мантии, на спинах которых вышиты шелком, золотом и серебром большого размера тотемы факультетов.
— Глава благородного Дома Слизерин Герман Теодор Селвин!
Герман подошел к Уставу и, достал небольшой ритуальный атейм, рассек левую ладонь и капнул несколько капель крови внутрь пентаграммы, себе под ноги. В момент, когда первая капля достигла пола, на нём очертился светящийся круг, внутри которого оказались слизеринский глава и Устав на подставке. Залечив разрез, Герман Селвин положил обе руки на Устав и начал читать текст на раскрытой странице.
«Я, Герман Теодор Селвин, принимаю пост главы благородного Дома Слизерин со всеми его правами, привилегиями, обязанностями и повинностями.
Клянусь руководить Домом и членами его, руководствуясь заветами всех основателей Хогвартса и первого главы нашего Дома Салазара Слизерина.
Клянусь воспитывать и учить студентов, чтобы стали они достойными магами перед лицом Великой Леди.
Клянусь приложить для достижения этого все свои силы, знания и умения.
Клянусь принимать решения справедливо, награждать и наказывать по заслугам.
Клянусь никогда не причинять вреда никому из студентов, к какому бы дому они ни относились.
Клянусь решать все возникающие вопросы с главами других Домов Хогвартса ко всеобщему удовлетворению.
Клянусь использовать власть, данную мне, только на пользу, а за неисполнение обязанностей безропотно нести наказание.
Клятва моя нерушима и действительна, пока сам не покину я пост главы благородного Дома Слизерин или Хогвартс не отринет меня».
Когда прозвучали последние слова клятвы, святящиеся линии пентаграммы превратились в стены из голубого огня, взметнувшиеся до самого потолка и скрывшие на несколько минут ото всех нового главу дома Слизерин. Когда же они погасли вместе со всей пентаграммой, на указательном пальце правой руки у Германа Селвина, по-прежнему невозмутимо стоявшего, положив руки на Устав Хогвартса, красовался серебряный перстень в виде свернувшейся кольцами змеи с изумрудными глазами.
После такого явного проявления магии первокурсники сидели, боясь дышать. Да что там первокурсники, все студенты находились под впечатлением ритуала. В полной тишине Большого зала давший клятву Герман вышел из пентаграммы, а на его место встала глава благородного Дома Гриффиндор Минерва Макгонагалл…
Все четыре главы Домов успешно дали клятвы, и Хогвартс принял их, подтвердив полномочия кольцами с изображениями тотемов. Последней давала клятву Помона Спраут, и как только на её пальце оказалось кольцо с барсуком, по замку пробежала небольшая волна магии и послышался странный звук, как будто кто-то скрёб камнем о камень, только эти камни были очень большими. Все стали тревожно переглядываться, а Дракон шепнул на ухо Георгу: «Скажи, пусть не волнуются, это из складки подпространства появилась Башня основателей, которая была скрыта с тех пор, как главы Домов перестали давать клятвы Хогвартсу». Повторив это вслух, Георг получил много удивленных взглядов, но подробностей у него не было, да и время поджимало. Он повернулся к Макгонагалл и сказал:
— Минерва! Давайте вы сейчас быстро представите новых сотрудников и перейдем уже к ужину, а то дети сидят голодные.
Она ему кивнула, после чего Устав вместе с подставкой растворился в воздухе, а столы с учениками съехались на свои обычные места.
— И последнее. У нас изменения в преподавательском составе. Профессором ЗоТИ будет глава Дома Слизерин Герман Селвин.
Раздались дружные и искренние аплодисменты.
— Представляю вам нового профессора зельеварения, Мастера зелий Луччану Риччарди!
Луччана встала, чтобы её было видно всем ученикам, и ей тоже громко захлопали, особенно старшие курсы, а гриффиндорцы ещё и засвистели, за что были награждены суровым взглядом Макгонагалл, которая затем продолжила:
— Возобновляется преподавание Магической географии, вести данный предмет будет профессор Диккерсон. Предмет пока обязателен для первых курсов, для остальных вводится в виде факультатива. Ознакомиться с его программой можно будет на стендах факультетов. Также профессор Диккерсон отвечает за организацию экскурсий. О принципах распределения очередности экскурсий для Домов она расскажет завтра за завтраком, так что рекомендую всем прийти пораньше.
В это время Филиус Флитвик тряс за плечо Дамблдора.
— Что, Филиус? Что случилось? — спросонья спросил директор.
— Пора начинать праздничный ужин, все ждут, а вы заснули! — ответил ему глава Дома Рейвенкло.
Альбус обвёл непонимающим взглядом зал, где почти каждый ученик смотрел на него, и воскликнул: «Да начнётся пир!» И наконец была подана еда. Меню изрядно изменилось в лучшую сторону, что отметили все студенты. Жареное мясо было заменено запеченным, куриные ножки — грудками, картофель фри — отварным. Появились овощи, приготовленные на гриле и на пару, много свежих овощных салатов, торты с масляным кремом сменили парфе, желе и фруктовые десерты.
Директор смотрел на весело ужинающих детей и пытался сообразить, когда же он уснул. Его разбирали сомнения, сказал он свою речь или нет. Спрашивать кого-то — все равно что сразу признаться, что старческая деменция у тебя на пороге: «Минерва, не подскажешь, в какой момент праздника я уснул? До или после своей речи? А может, во время неё?» Определённо, такое он спрашивать не станет…
Когда тарелки опустели, Макгонагалл встала и сказала, что сегодня перед сном каждый ученик должен сделать выбор меню на неделю. Бланки заказов они найдут на тумбочках у своих кроватей, на вопросы по заполнению ответят главы Домов в гостиных.
— А теперь я прошу старост факультетов построить всех студентов, а не только первокурсников, так как с этого учебного года входы в Дома располагаются совершенно не там, где вы привыкли.
Слизеринские старосты Феликс Розье и Леонора Забини поставили в рядок первачков, каждого из которых взял за руку старшекурсник. За ними парами выстроились остальные.
Старостам Рейвенкло Кристоферу Бёрку и Меррон Дэвис пришлось напомнить, что строй «по одному» — это не очень практично, и что один раз можно и пожертвовать своей индивидуальностью и личным пространством.
У старост Хаффлпаффа Вивиан Ропер и Стини Эндсвича были противоположные проблемы: пришлось объяснять, что «пары» по четыре человека и более плохо помещаются в хогвартских проходах.
Старосты Гриффиндора Августа Мэтлок