На широком, грубо сколоченном из досок столе лежали пистолеты и автоматы.
— Для начала научу вас собирать и разбирать их.
Шелест искренне не понимал, зачем ему это уметь, но раз надо — значит надо. И девушка принялась командовать.
— Начнем с малого, — сказала Анимешка, хватая пистолет со стола. Ее пальцы двигались уверенно, будто она разбирала не оружие, а детский конструктор.
— Это — ППМ, «пистолет папаши Макарова». Проще говоря, ваш новый лучший друг.
Она щелкнула магазином, выбросила его на стол, затем рывком оттянула затвор, проверяя патронник.
Пустой. Но привычка — вторая натура.
— Первое правило — даже если ты сто раз проверил — проверь еще раз. Мертвые герои никому не нужны. А самоуверенные дохнут первыми.
Ее палец ловко нажал на защелку. Затвор с лязгом соскользнул вперед.
— Второе правило — если заедает — бей. Но бить надо правильно — смотри как.
Она перевернула пистолет и резко ударила основанием рукояти по столу. Затворная рама с легким стуком отскочила.
— Видишь? Вот так!
Теперь пистолет лежал перед Шелестом в виде аккуратной кучки деталей. Мужчина усмехнулся, мол, что тут сложного-то.
— Твоя очередь. И да, если, собирая, выстрелишь себе в ногу — смеяться буду я. Долго.
Глаза Анимешки хитро блеснули.
Шелест скептически посмотрел на разобранный пистолет, затем на Анимешку.
— Выглядит просто, — проворчал он, беря в руки затворную раму.
— Только если собирать его в сотый раз, — парировала девушка, скрестив руки на груди.
— Затвор — вперед, не перепутай направление. Да, вот так. Теперь возвратная пружина — видишь этот выступ? Вот сюда.
Ее пальцы мелькнули, поправляя его движения, но не делая за него. Запах пороха и оружейной смазки смешивался с легким ароматом ее кожи — что-то нежное, цветочное.
— И давно ты здесь? — неожиданно спросил Шелест, вставляя на место спусковую скобу.
Анимешка замерла на секунду, потом резко дернула плечом.
— Достаточно, чтобы знать: если оружие не слушается — это не оно тупое, а ты, — и продолжила в ответ на вопросительный взгляд: — Я там, — она мотнула головой в неопределенном направлении, — служила в милиции.
Щелк. Затвор встал на место.
— Ну вот, а ты говорил — «зачем мне это». Теперь магазин. И да, вставляй до щелчка, а не как тот парень на прошлой неделе — он теперь хромает.
Уголок ее рта дернулся. Шелест вдруг понял, что это не шутка.
— Стрелять тоже научишь? Такого оружия мы у себя не видели.
— Если не будешь меня подначивать, как сейчас — научу. Тогда, может, и выживешь, — она бросила ему полную обойму. — Но сначала — еще двадцать раз разобрать-собрать. Пока пальцы не запомнят сами. Чтобы ночью, проснувшись, сделал это с закрытыми глазами.
За спинами заревел мотор джипа — Хазар и Чуб учили Опера водить машину. Анимешка повернула голову на звук, и Шелест заметил тонкий шрам у нее за ухом — как будто от ножа.
«Да, „просто научиться“ тут не получится», — подумал он, снова разбирая пистолет. Но, черт возьми, она знает свое дело.
Свен следил за ними, не сводя с девушки ревнивого взгляда.
«Влип парень, по самое не балуйся», — подумал Шелест.
Когда Анимешка осталась довольна его успехами, она показала ему, как разбирать и собирать автомат, а сама принялась учить Свена разборке и сборке пистолета. Тот старался лишний раз коснуться ее руки. Шелест, увлеченный подглядыванием за ними, резко вздрогнул, когда на его плечо легла рука. Обернулся и увидел за спиной Пса.
— Смотрю, парень совсем потек, — хмыкнул рейдер, кивая в сторону Свена.
Десантник лишь кивнул в ответ, пытаясь поставить на место затвор — выходило плохо. Пес помог, заодно еще раз показав, как правильно собирать автомат.
— Боюсь, ему ничего не светит. Ани — это ее короткое прозвище, — пояснил он в ответ на приподнятую Шелестом бровь, — не жалует всяческие романы. Уж не знаю, что там у нее было в той жизни, но здесь она сказала, что мужики ей и даром не нужны.
Десантник скосил взгляд на своего бойца. Этому раньше тоже ничего не надо было, а тут — смотри, не отлипает. Это-то он и озвучил. Посмеявшись вместе с рейдером, он снова принялся мучить автомат, попутно расспрашивая Пса, почему у многих женщин в стабе обычные имена, или это касается только путан?
— Женщин в Стиксе тоже немного, как и детей. Нет, побольше, конечно, но тоже мало. Выживаемость и у тех, и у других, сам понимаешь, какая. Редкая женщина справится со здоровым мужиком, а уж с зараженным — тем более. Потому мрут в первые минуты как мухи. Отсюда и отношение к ним другое, более мягкое, что ли, — пояснил Пес. — Женщинам разрешено поэтому или самим выбирать себе новое имя, или вообще оставлять старое. Многие из ночных мотыльков, — Шелест успел заметить, что тут редко называют путан путанами или проститутками, предпочитая более мягкие обозначения, — берут красивые имена вроде Жизели, Мирабеллы и прочих, — усмехнулся рейдер.
Десантник кивнул. Ну а что, решение в целом верное.
— И много тут таких, как она? — мотнул он головой в сторону Анимешки.
Пес потер небритый подбородок.
— Большинство предпочитают спокойную жизнь. Если дар позволяет, то знахарками становятся, или вон как Оса — ментатами, в Лазурном ксер — баба. А так — в официантки, в прачки идут, те, что посмазливее — или в содержанки, или в бордели. Кому повезло, те замуж, но таких мало: все знают, какая тут жизнь, стараются долгосрочных отношений не заводить. Подкопив деньжат, многие открывают бары, ночлежки, но всегда под крышей рейдеров — самой без боевых даров сложно держать такое, — добавил он. — Ладно, кончай мучить железяку, пошли учиться стрелять, пусть Анимешка ухажера учит. Вон как он вокруг нее вьется.
Шелест кивнул и пошел вслед за Псом. Рейдер встал напротив мишеней и начал объяснять принцип стрельбы из пистолета.
Шелест лениво перекинул пистолет с ладони на ладонь, наблюдая, как Пес принимает стойку.