Я надеялся, конечно, что когда-нибудь дорасту до уровня боярина Луки, но для этого ведь нужно не только учиться драться с раннего детства, нужно еще и пройти сотни схваток в десятках самых разных войн. А тут не только мастерство нужно, но и везение. Получится у меня все, и тогда я смогу поспорить на равных если не с боярином Лукой, то, по крайней мере, с его сыном.
Отец и сын заметили, что я приближаюсь к ним, и остановили схватку.
– Айда к нам, – махнул рукой Никита и показал на лежавшие на земле тренировочные мечи. – Бери меч, и давай вместе попробуем батьку забороть.
– Двое на одного нечестно будет, – усмехнувшись, крикнул я в ответ. – Сейчас, по крепости пройдусь, найду кого, кто без дела мается, и тогда двое на двоих схватимся.
– Только чур я с тобой в паре буду, – прокричал боярич и снова поднял меч.
Они снова схватились друг с другом, наносили удары, парировали, уклонялись – в общем, вели самый настоящий, пусть и тренировочным оружием бой. Надо же, боярич Лукич хочет со мной в паре быть, а не с отцом. Это что, у нас с ним дружба, получается?
А вот с Ромкой и Пашкой отдалились мы друг от друга, и я чувствовал, что пропасть между нами становится шире с каждым днем, и началось это после смерти Игната. Игнат нас как бы вместе держал, мы тренировались вместе, потом совместными усилиями деньги в Брянске зарабатывали, да еще и почти полгода в монастыре провели. А сейчас что?
Сейчас мне приходится ими командовать, потому что я – княжич, а они – два новика, которые пришли ко мне в дружину и поклялись в верности. Причем, не бояричи, не дети воинов, даже горожане, а обыкновенные сельские парни, вроде тех же Богдана с Лехой. Разве что, приятели они мои с самых давних пор, с самого детства.
Нет, нехорошо это, что мы отдаляемся, кому я доверять-то должен, если не им? Их сегодня Петр на дежурство определил, они на стенах торчат. Вот, закончат смену, сманю их в харчевню к Артему, за пиво сам заплачу. Посидим, как в старые времена, в кости перекинемся, родное Васильевское село вспомним, девчонок наших.
Как там они, интересно? Машке ведь узнать должна была о том, что меня едва не казнили, такие новости обычно до нашего села доходят быстро, да и не так далеко от него до самого Брянска. А может быть, она думает, что меня тогда удавили все-таки? В Киеве-то болтали, что самозванца, который себя за сына князя Кирилла выдает, казнили, не знали там, что дружинники его отбили.
И что же Машка, интересно, подумала, когда об этом услышала? Может быть, уже давно и забыла меня, да замуж вышла? Честно говоря, хорошо бы оно, если так, потому что шансов на то, что наше дело успехом закончится, очень мало. Дело даже не в воинской силе, которая за плечами наместников стоит, у меня уже сейчас дружина такая, что мы схватиться можем на равных, а если я еще и наемников позову… Дело в целой куче случайностей, в любой случайной стреле из-за которой наше путешествие закончиться может. Все по кромке меча ходим, что тут сказать.
Так что да, я искренне считаю, что лучше бы ей было замуж выйти за кого-нибудь другого, и детей ему нарожать. Так оно правильнее будет, что ей меня ждать… Нет, конечно, будь у меня двор где-нибудь в Киеве, да хозяйство, с которого жить можно, я бы ее забрал бы и перевез туда. Черт знает, чего это мне стоило бы, но именно так и поступил бы, прорвался б с дружиной до Васильевского села, а потом обратно.
Люблю я ее. Вроде и другую девку пробовал, ладную, да горячую, но все равно это не то же самое, что с Машкой было. С ней все иначе было, как-то по-доброму, по-домашнему.
– Чего нос повесил, Олег? – услышал я, и чуть не подпрыгнул, настолько неожиданно это было.
Я повернул голову, и только сейчас понял, что дошел до самых ворот крепости, а спрашивал меня Богдан, который как раз заступил в караул. Не с Лехой, вместе их на такие дела не ставили, потому что парни тогда вместо того чтобы нести службу, начинали болтать друг с другом, а то и устраивали драку. После драк они быстро мирились, да и вообще были лучшими дружками и разлуку переживали тяжко, но нам все же приходилось разделять их.
– Да так, задумался, – ответил я. – Как, спокойно все?
– Спокойно, – кивнул Богдан. – Селяне, только ходят туда-сюда по делам своим, но в крепость никто из них не заходил. Интересно за ними смотреть, конечно, но скучно на воротах стоять. Но ничего, скоро сменюсь уже, отдыхать пойду. Олег, ты не в курсе, когда Леха освободится?
– Не знаю, ему не я дело определял, так что не знаю, когда он закончит. А почему ты про селян так говоришь, ты же сам селянин, нет?
– Я землю никогда не пахал, – покачал головой тот. – Я же лес валил, с самого детства бате помогал. Да и Леха тоже из семьи лесоруба. Сажали мы совсем немного, больше для того, чтобы самим что поесть было, а хлеба так и вообще почти не сеяли, на деньги, которые с леса заработаны, покупали.
– Понял, – кивнул я. – Я тоже из такой семьи. Ну вернее, как, семьи-то у меня и было никогда полной, только мать. Лекарка она, всю жизнь мы жили на то, что на лекарства меняли. С нас, не поверишь, даже налоги брали не как со всех, а травами лекарственными, ну и готовыми мазями там, настойками.
– Ты это что же сказать хочешь, ты из села родом что ли? – покосился на меня