— Ты не поверишь, но мои цели точно такие же.
— Какой интересный ты, однако, экземпляр… Скажи-ка мне, что именно ты сделал с Сиреной?
— В каком смысле?
— Для неё, девушки в высшей степени рациональной и разумной, слегка так несвойственно бросаться на парня, которого она видит второй раз в жизни, а в третий раз так и вовсе чуть было не пропустить экзамены, к которым она готовилась в поте лица.
— Ну… Я просто обояшка, — сценически поблымкал ресницами демон.
— Иными словами, ты инкуб?
— Моя призывательница сказала, что да.
— Хм… Ладно. — силовое поле пропало.
— И… Полагаю, это жест доброй воли, верно?
— Да. Твой призыватель жив?
— Да. И здравствует.
— Ты чувствуешь желание убивать и творить насилие ради насилия?
— Я же не кровожад Кхара. Так что нет.
— Твои цели на эту деревню?
— Хм… Стать её главой в кратчайшие сроки, укоренить тут свой культ, влезть в политику.
— Знаешь, как ни крути, ты очень странный демон. Как будто бы на тебе не лежит ничьего поводка.
— А разве на демонов можно его накинуть?
— Нужно. Точнее, даже самую последнюю демонетку не пускают на свободный выгул без поводка на шее. О тварях более сильных так и речи не идёт. Ты же явление в высшей мере странное.
— Ну… Кто знает…
Просидев в тишине пару десятков секунд, наконец, Каэларин перешёл к делу.
— Что же, у меня к тебе предложение. Я абсолютно ничего не смыслю в интригах, всё, что у меня есть — это безумная любовь к магии, желание стать кем-то большим, чем очередной волшебник. Желание быть бессмертным и великим. Что ты можешь мне предложить?
— Ничего. Потому что бессмертных не существует, а величие — метрика слишком неопределённая, чтобы ей измерять хоть что-то.
— Тогда… Давай так, демон. Твой потенциал ограничен лишь психической энергией, которую ты можешь перерабатывать не так эффективно без алтаря, храма, домена и некоего количества душ под рукой, повязанных рабским поводком. Я даю тебе… Для начала ряд тёмных томов из демонологии, знать о которых ни одному представителю деревни не стоит. Потом ты их изучаешь, чертишь ритуальный круг. Как я понял по креслу Алинаэль, они у тебя получаются быстро и не в пример качественнее, чем если бы их рисовать ручками. А потом мы думаем, кого, как и в каком порядке на этом круге принести.
— Но какая в этом всем выгода тебе?
— А вот теперь мы переходим к условиям. При уничтожении главы деревни, во-первых, я хочу посох. Во-вторых, после твоего восхождения на кресло старейшины, я хочу место главы магического его крыла. В-третьих, я хочу, чтобы на этом месте я мог доставать те тома, которые мне нужно, и иметь неограниченные ничем ресурсы для практики с ними, впрочем, если и будут какие-либо ограничения, я всецело помогу их сломать.
— Иными словами, ты хочешь стать главой сильной части общины, после иметь неограниченный потенциал для роста.
— Да, — кивнул заговорщик.
— А не мыслишь ли ты слишком узко для разумного, кто в начале распинался о том, что хочет изменить мир?
— Хм… — лицо Каэларина посетила лёгкая задумчивость. — Поясни.
— Что же. Ты в курсе, в каком положении эльфы, не конкретно эти, а вообще все. Демография — говно, старые традиции давно и качественно не дают развиваться, ставя упор на проверенные, но не очень-то быстрые методы воздействия на реальность. В таких условиях, а я напомню, по тем данным, что мне передавали, за эту сотню лет ваш народ ужался вдвое по численности, вы попросту вымрете или станете на положении дорогих игрушек для богачей. Чем-то вроде диковинных диких птиц, что плодятся только на вольных хлебах. Вас будут постепенно отстреливать, выбивать ваших женщин и немного мальчишек для богатых извращенцев. Потом вам всеми силами начнут жать к какой-нибудь естественной границе, а потом очередная свора псов, что тратит жизнь на кровавое золото, что-то не рассчитает и побьёт эльфов больше, чем ваш народ сможет восстановить, а потом всё. Не будет ни ваших лесов, ни вас самих.
— Хм… Допустим. Такие мысли и меня посещали, но если честно, я не вижу решения этого вопроса.
— Империя.
— Что? — бровь волшебника выгнулась.
— Я понял многое о вас, смертных. Неважно, кто вы и что вы, одна сила, что может сформировать достаточно мощный кулак, будет побеждать от битвы к битве. А сама держава будет крепнуть, наливаясь бесплатными рабами, дешёвым сырьём и лёгкими деньгами и землями. После они оседают на большой территории и превращаются в конфедерации или обычную монархию, где новые аристократические рода верны центральной власти, ведь лишь недавно были буквально в строю и воевали бок о бок с их маршалом на поле.
— Ты описываешь строй дикарей, называемых людьми.
— Дикари, дикарями, а тем не менее их империя — это единственное государство, что смогло не просто не умереть под морозами, куда более жёсткими, чем тут, но лучше — взять в свои руки саму веру, выковать целого нового бога и братство храмовников, что несёт паровое благословение и тепло для их подданных.
— И ты предлагаешь нам бросить традиции, вывернутое на изнанку самих себя, и молиться ради выживания? Такие существа, как эльфы, просто убьют сами себя с таким к ним подходом.
— Ну зачем же так. Вы можете создать что-то куда более оригинальное и изящное, а уже при помощи этого объединить всех с единой идеей, а после этого взять меч в одну руку и идею в другую. Так и победим всех несогласных.
— И… К чему ты это?
— А я к тому, что если тебе интересна такая возможность и пространство вариантов, то я предлагаю тебе куда более интересную вариацию событий и, заметь, даже не требую с тебя твою душу, эльф.
— Ха… А тебе с этого организация культа, что будет приносить тебе души потенциально даже когда ты решишь покинуть этот мир и возможность легко вернуться сюда при желании.
— Ну так что? — протянул руку Люпин навстречу Каэларину.
— Я в деле. Но душу я предпочту оставить при себе, — пожал её заговорщик в ответ.
/// Где-то в варпе, астральное пространство Тенебриса.///
— А я говорил, что всё именно так и сложится, — кивнула рука с глазом