При ближайшем рассмотрении, устройство, похожее на оружие, закрепленное на велотренажере с помощью проволоки и скотча, вызвало у сталкера непонимание. «Кого мог напугать этот муляж?»
Гриф остановился возле баллона, наклонился и, подсвечивая тусклым фонарем, прочитал надписи: «ОГНЕОПАСНО», «ОСТОРОЖНО ГС». Он понял, что именно неизвестный скульптор, возможно, и ЧД, пытался изобразить. Гриф криво усмехнулся. Если бы не переизбыток клейкой ленты и проволоки, выглядела бы обманка весьма убедительно.
Взгляд остановился на месте, где должен располагаться спусковой крючок. Вместо него обнаружилась пластиковая коробка, примотанная черной изолентой. От коробки тянулся провод. Гриф лучом проследил его путь. Он тянулся к стене, затем поднимался до потолка, шел еще метра два и заканчивался какой-то черной цилиндрической штуковиной с гладким колпаком из стекла. Устройство крепилось проволокой на вбитом в стену куске арматуры.
Гриф подошел к прибору и, прежде чем поднять голову и рассмотреть его, заметил на полу у стены железный багор, который можно найти на пожарных щитах. Он хмыкнул, поднял голову и стал рассматривать штуковину. «Да уж, нафуевертили, так нафуевертили». Хотя он мысленно и насмехался над самоделкиным, сопоставив все факты и мелочи (к чему такая дотошность?), впервые подумал, что хрень с баллоном может и сработать. Он обернулся и несколько секунд смотрел на конструкцию, словно убеждался, не ошибся ли с выводами. «Пугало». Покончив с сомнениями, он посветил на дверь в торцевой стене и заметил, что пол впереди чем-то завален.
Сталкер осторожно двинулся вперед, не сводя светового пятна с кучи. Доски, тряпки, кусок линолеума, противопожарный плакат с огромными цифрами 01, цветастая скатерть с рюшками вплывали в желтый круг.
Слабый запах гари был первым звоночком в предчувствии беды. Когда до ближайшей лакированной доски, напоминающей часть скамейки, оставался шаг, Гриф заметил, что стены здесь темнее, чем несколькими метрами раньше. Сердце забилось в тревоге, он остановился, поднял фонарь. Черный от копоти потолок заставил сталкера резко развернуться... В этот момент за спиной что-то тихо пропищало, словно зум, чуть дальше послышался треск, подобно «электре».
Гриф едва успел отпрыгнуть к стене и упасть на пол. Автоматическая винтовка лязгнула о бетон. Сталкера обдало жаром. Освещенный пламенем коридор пылал. Красные языки облизывали потолок, от потока горячего воздуха на затылке шевелились волосы. Прижимаясь к стене, Гриф энергично работал локтями и коленями. Он быстро, извиваясь, как ящерица, пополз назад, с ужасом взирая снизу вверх на поток огня. Пламя клубилось заворачивалось и напоминало кишки, огненные гигантские кишки. От высокой температуры волосы на затылке затрещали, а кожу на лице неприятно стянуло. Куртка и брюки нагрелись и обжигали. Температура росла с каждой секундой. Казалось, спина, ягодицы, ноги вот-вот вспыхнут. Гриф прикрыл глаза, потому что глазные яблоки тоже начали нагреваться, и полз, полз, не сбрасывая темпа.
Он с опозданием выстроил схему автоматического огнемета. То, что мысленно окрестил «нахлобучиной», было не чем иным, как датчиком движения, который при срабатывании замыкал контакт, сигнал по проводу доставлялся в коробку, закрепленную на месте спускового крючка, который, в свою очередь, открывал клапан подачи горючей смеси, а пьезорозжиг ее воспламенял.
Гриф клял себя за неосмотрительность, скоропалительность в выводах, предвзятость к ЧД. Промедли он еще секунду, и сейчас бы корчился в пламени или уносился в глубь тоннеля ярким факелом. И тут же оправдывался обманчивостью конструкции, тусклым светом, спешкой.
Он не дополз до огнемета метра два, когда пламя стремительно истончилось и угасло, только горящие капли лениво текли с кончика брандспойта, падали на пол и образовывали огненную лужицу. Глядя с опаской и уважением на грозное оружие, сталкер медленно поднялся, зашел сбоку и только после этого позволил себе вытереть со лба пот.
Ладонь была вся мокрой и блестела в отблесках пламени. Куртка и брюки все еще жгли, но не так сильно. Огонь на стенах, полу угасал, в коридоре стремительно темнело. Гриф заозирался, только сейчас заметил, что выронил фонарь. Взглядом пробежал по пути отступления. Фонарь лежал у стены, целый и невредимый, только свет стал еще тусклей. В метре за ним коптил линолеум, потрескивали ножки от стула, синим огнем горела скатерть с рюшками.
Прежде чем вернуть себе утерянное, Гриф обошел огнемет кругом. «Хрень хренью, а палит дай боже, - думал он. - От кого это мадам оборонялась?». Он наклонился, по проводам под ствольной коробкой нашел штекер и аккуратно разъединил клеммы.
- Вот так, - проговорил он, довольный тем, что не пришлось рвать. Вспомнился Щегол, бывший связист, любитель ввернуть к месту и нет избитую присказку из прошлой жизни. «Жопа в мыле, рожа в грязи, вы откуда? - Мы из связи! Гы-гы-гы», - смеялся он, как правило, один, словно говорил ее впервые.
Гриф уже не сомневался, что «железяка» пылится здесь не так просто, и решил в дальнейшем клеммы вернуть на место. Прислушиваясь к тишине, то и дело оборачиваясь на огнемет, он направился за фонарем. Мусор тем временем разгорался.
Сталкер подобрал фонарь. После чего вознамерился растащить горящий хлам. Он наступил на широкую лакированную доску, потянулся к стулу. Почувствовал, что доска под ногой прогнулась. Гриф отступил, затем опустился на колено, сдвинул стенд с огромными цифрами 01, который лежал поверх доски.
Пола под ним не оказалось, вместо него зияла чернота. Сталкер посветил вниз. Дно трехметровой ямы было утыкано кусками арматуры. От удивления Гриф присвистнул. «Какого черта?». Посмотрел на толщину пола и удивился еще сильнее - двадцать сантиметров армированной плиты. «Взрывчаткой», - предположил сталкер. Посветил на стены, которые от взрыва непременно бы посекло. Ни сколов, ни выщерблин, лишь местами облупилась краска. «Ну, не знаю, - сдался Гриф, - может, отбойником, но точно не киркой и не ломом», - хотя уже начал сомневаться. Вспомнил черепа на тренажере и подумал, что те двое вполне могли ей помогать.
С легкостью представилось, как ЧД окончательно слетела с катушек и ночью, пока они спали, проткнула одного за другим ножом. Причин, побудивших ее совершить такое, набралось предостаточно. Одна выделялась среди прочих. Это еда. Либо она их съела сама, либо скормила мышам.
«Эта Авигайль, - сталкер вспомнил имя и уже думал о ней с уважением, - выцарапывала себе жизнь с завидным упорством. Не всякий сталкер смог бы так: жрать мышей, пить хрен знает что, долбить в бетоне волчьи ямы, варганить огнеметы и, главное, выживать в этом аду годами. Ни разу не попалась туману, ее не сожрали мутанты, скорее она их. Ни болезни, ни