– Понимаете, я выросла в приюте, и никто не занимался моим магическим образованием. – Я решила сказать как есть. Мне давно уже не пятнадцать лет, и в одобрении этих магов я не нуждалась. – Все, что я знаю о своей силе, пришлось выяснять самой. Поэтому даже не думала поступать в Академию, надо было, как-то выживать… на улице.
– Маги своих детей не оставляют. Если погибли родители, то берут на воспитание ближайшие родственники. Меня вырастила тетя. Я потерял семью в пятилетнем возрасте, мать с отцом погибли в автокатастрофе. Видимо, у вас никого нет, – сочувственно сказал Роби. – Вы сильная личность, мисс Руж. Выжить на улице не так просто, я-то знаю. – Маг дотронулся своего шрама и слегка потер его.
– Покажите, на что способны? – подначивал меня Питер.
– Проверяете, – усмехнулась я, моя магия довольно заурчала, потянулась и радостно заискрила. Тело стало исчезать, и вскоре видимыми остались только мои глаза.
– Для меня иллюзия, всегда, как волшебство, – тихо, с восхищением в голосе произнес Мэтью. Я подмигнула ему, и мои глаза тут же исчезли. – Ну вы даете. Решили вся спрятаться, – рассмеялся оборотень.
Мы с магами отлично видели друг друга. И я вдруг ощутила единение с ними… какую-то духовную связь с магами со схожей силой. Наверно, Мэтью испытывает такие же чувства к оборотням, потому что он один из них. Вот и я неожиданно осознала. Я здесь… и эти маги… На мое плечо легла тяжелая рука Чарли, потом Роби положил свою и Питер… тоже прикоснулся. Похоже было на ритуал, словно меня приняли в семью. У бандитов ты должен сделать татуировку и поклясться служить верой и правдой, а маги не ставили никаких условий… признали своей и… все.
– Иллюзия – это особый мир, который виден только избранным, – подмигнул мне Питер. И мы все посмотрели на оборотня, который уселся на подоконник и пристально изучал пространство, стараясь угадать, где мы.
– Прекрати нести чушь, – строго сказал Чарли, убирая руку с моего плеча, и мужчины, повторили за ним. – Когда-нибудь жизнь уронит твою корону. Не слушайте его, мисс Шато.
– Может, вы уже покажитесь, а то я ощущаю себя, будто в комнате с привидениями, – попросил Мэтью. Чарли первым убрал иллюзию, а мы с Роби наблюдали, как Питер, осторожно шагая подошел к оборотню и дернул его за ухо, да вот только отпрыгнуть не успел. Рука Мэтью смазанным пятном метнулась к Питеру, и схватила его за грудки. Маг стал видимым, ударив оборотня в грудь. Мужчины дерзко усмехались.
– Кто-то учил вас иллюзии? Знаете ли вы ее возможности, мисс Руж? – спросил меня Роби, пока Мэтью и Питер шуточно боролись.
– Сама до всего дошла, – ответила я и тихо засмеялась, когда Чарли велел Питеру прекратить бездельничать и вернуться к работе.
– Ясно, тогда уверен, что вы многого не знаете. Например, как спрятать за иллюзией дом или даже часть земной поверхности.
– Нет, – восторженно сказала я, взглянув на Роби.
– Тогда подумайте об учебе. В Академии есть вечерние занятия и можно индивидуально заниматься с преподавателями.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Подумаю.
После инквизиции мы с Мэтью пообедали в ресторане и отправились бродить по парку. Но увы… прогуляться не вышло. В небе загрохотал весенний гром и хлынул дождь. Мокрые, но ужасно счастливые, мы побежали к машине. Внутри растекалось приятное тепло, когда Мэтью включил печку, чтобы я не замерзла, завел мотор машины, и мы поехали.
Дома оборотень снимал с меня мокрую одежду в ванной и целовал так горячо, что вскоре я перестала дрожать от холода. Согрелась в жадных руках. Потом Мэтью завернул меня в свой халат со словами:
– Чтобы не соблазняла, надо обед готовить.
И отнес на кровать отдыхать, но я подскочила и бросилась помогать ему на кухне… в общем, пообедали мы не… скоро. И вот после, когда я разомлела от ласк, сытости и бокала вина, оборотень спросил о шрамах, и я рассказала как есть. Без утайки.
– В приюте не учат любви. Там учат полностью подчиняться, уничтожая твою личность, твои желания и даже страхи. Они тоже больше не подчиняются тебе. Неверный шаг – плеть. Оступилась – плеть. Вздохнул не там – плеть и холодный погреб. Сначала унизить тебя перед всеми, хлеща, как побитую собаку, а потом в слезах и соплях бросить в погреб. Его я ненавидела больше всего. Полная темнота, промозглый воздух и слышно лишь шуршание крысиных лапок. Тогда я не думала о том, что на моей спине останутся некрасивые шрамы. Я думала лишь о том, как избежать плети, которая прошлась по спинам всех приютских детей. Возможно, мне повезло меньше, чем им. Потому что однажды любопытная пятилетняя девочка забралась не туда, куда можно и опрокинула на себя горячую кастрюлю с супом.
Невольно дотронулась левого плеча, где рисовал уродливые линии шрам. Он немного заходил на ключицу и спину.
– Но я к ним уже привыкла, и мои шрамы меня не пугают. А тебя? – спросила, а сама замерла в ожидании ответа. Для него… для Мэтью хотелось быть… красивой. И с ним я ощущала себя именно такой… самой, самой. Но вот шрамы… для меня они ничего не значили. А для него? У оборотня идеальное тело, ни одной царапины. И женщины… другие… до меня, могли быть… безупречны.
– Я их полюбил, – хриплым голосом ответил Мэтью, притягивая к себе и целуя мой шрам на ключице.
Засыпать в объятьях оборотня приятно. Как я буду без него? Потом подумаю… потом. Сквозь сон я услышала трель телефонного звонка и почувствовала, как поднялся Мэтью… Яркий свет ударил в глаза, и я подскочила, опасливо оглядываясь по сторонам. Незнакомое место. Проселочная дорога вела к маленькой деревеньке. И я двинулась к ней.
Ветерок слегка шевелил мои волосы и подол шелковой сорочки. Мои голые ступни тонули в пыли. Здесь давно не было дождя. Зной ощущался в воздухе, и вскоре капельки пота заструились по спине. Я вытерла лоб подолом, проклиная шелк, потому что он совсем не впитывал влагу. В деревне оказалось пусто. Неудивительно. Люди и животные попрятались от зноя. Я брела между домов, в надежде наткнуться на колодец. Мелькнула мысль подойти к любому зданию и попросить у хозяев попить, тут же исчезла, когда я тала замечать бледные и худые лица в окошках. Словно в домах жили не люди, а привидения или… мертвецы.
Тишину нарушил крик вороны, и я подняла голову, чтобы прогнать надоедливую птицу. Напугала так, что волосы зашевелились на затылке. Ворона продолжала кружить и каркать, а потом полетела,