Она поблагодарила меня и назвала милой, а потом взяла пульт дистанционного управления с кофейного столика и включила камин.
Видя, как пламя разгорается, мне всё стало ясно.
Единственным близким человеком у Джейн сейчас была я.
* * *
Каждый вечер я делала записи в дневнике. Я быстро заполнила первую тетрадь, поэтому заказала ещё несколько на дом.
Я записала все забавные фразы, которые сказала Джейн, и все её мудрые высказывания. Я написала о том, что нежнее всего она выглядит ранним утром и поздним вечером. Я написала о том, что благодаря тренировкам в её спортзале моя задница становится такой упругой, что скоро от неё будут отскакивать монетки. Я писала об удивительной зелени Ист-Хэмптона и о целебной силе его солёного океанского воздуха.
Я написала: "Надеюсь, что влюблюсь в Энди".
Я писала о форме губ Джейн.
* * *
Впервые Энди решила позвонить, а не написать мне. Я не ответила.
— Извини, что пишу, здесь неудобно говорить. На самом деле у меня нет своего личного пространства.
— Не беспокойся! Ты получила мою посылку?
— Пока нет!
Бижу не видела никаких посылок, и Джейн тоже.
— Должно быть, она ещё в пути, — сказала она.
"Должно быть, она ещё в пути", — написала я Энди.
"Ладно, дай знать, когда её получишь, милая. :("
* * *
Каждое утро и каждый вечер будильник Джейн издавал обычные звуки. Раздавался короткий звуковой сигнал, а затем механический скрежет.
Шли дни, и я настолько привыкла к этим звукам, что почти перестала их слышать.
* * *
Вскоре после того, как Джейн высказалась о моих границах, Джулиан потребовал встречи с ней лично.
— Как думаешь, мне стоит пойти? — спросила она, когда однажды утром мы прогуливались по зарослям персиковых деревьев по пути на пляж.
Я несла большую соломенную сумку, потому что настояла на этом несколько дней назад, и с тех пор было понятно, что нести сумку — моя работа, а не её.
— Не знаю, — сказала я. – А сама как считаешь?
— Не знаю, — Джейн потянула за персик, но не стала его срывать. — Я внезапно запуталась в своей личной жизни.
Когда она это сказала, все волоски у меня на шее встали дыбом и закричали.
Небрежно я спросила:
— В смысле?
— Зара, — она произнесла моё имя.
— Что?
Она прикусила губу и слегка покачала головой.
— Ты забавная, — сказала она, и пока мы продолжали идти, я спросила её почему, но она не ответила. — Ты просто забавная и всё.
Я улыбнулась, и затем мы продолжили идти молча, и молчание казалась более интимным, чем всё, что было сказано.
* * *
Позже в тот же день, после очередного пятичасового интервью, она решила, что пока не будет встречаться с Джулианом. Она зачитывала свой ответ по мере того, как писала его.
— Нам нужно сосредоточиться на книге, детка. Мы находимся на пике продуктивности и не хотим терять темп!
* * *
Я использовала ту же фразу в своём ответе Диего, когда тот сказал мне, что умирает от желания приехать и поплавать в бассейне.
Когда я спросила у Джейн, не возражает ли она против приезда Диего, она сказала:
— Честно говоря, дорогая, ничего не имею против Диего, но он солгал мне. А у меня есть правило насчёт лжецов. Одна ложь — и ты выбываешь.
Я подумала, это слишком сурово. Диего ведь просто сделал несколько хороших снимков.
Но я также понимаю и Джейн. Она имеет право на частную жизнь, особенно в собственном доме.
Я написала Диего: "Мы находимся на пике производительности и не хотим терять темп!"
"Без проблем", — написал он.
Позже Джейн спросила меня, что я ответила Диего.
— Что нам нужно сосредоточиться на книге, — сказала я.
— Значит, ты солгала? — она подняла бровь
— Я в том смысле, что нам надо заниматься книгой, так что формально это не ложь.
— Но это и не совсем правда, — сказала она. — Значит, ты солгала.
Я задумалась:
— Но не тебе.
Уголки глаз Джейн на долю секунды сузились, затем расширились, когда она чуть выше подняла подбородок и посмотрела на меня сверху вниз.
— Если ты когда-нибудь соврёшь мне, — сказала она, — я об этом узнаю.
16
Прежде чем рассказать, что произошло на той второй неделе в Ист-Хэмптоне, давайте я вкратце перескажу остальную часть истории Джейн. Как обычно, это лишь общие штрихи. Как обычно, представьте, что я сижу позади неё на похожем на облако диване, а она рассказывает. Представьте нас, залитых ярким послеполуденным светом, который проникает через длинный ряд раздвижных стеклянных дверей. Представьте, что мы светимся в фиолетовых тенях в сумерках. Представьте нас перед камином. Представьте, как пламя отбрасывает мерцающие блики на лицо Джейн, и представьте, что я пристально смотрю на неё, потому что это так. Все эти часы я не сводила с неё глаз.
Джейн было всего 18 лет, когда она сказала Марку Бейли, что ему нужно новое пальто. Вы можете в это поверить? Ей всего 18, и у неё хватило наглости сказать этому могущественному пожилому мужчине, что его одежда отстой.
— Поэтому я предложила ему встретиться в "Bergdorf Goodman", — сказала она.
На следующий день Марк появился в мужском отделе и пришёл точно вовремя. Только несколько лет спустя Джейн призналась Марку, что приехала на час раньше, чтобы выбрать идеальное пальто. Она хотела быть уверенной, чтобы он купил лучшее пальто, что у них было, и чтобы всё казалось, что она выбрала его быстро и без усилий.
Пальто было сшито из натуральной шерсти тёмно-серого цвета. Но лучшей частью был покрой. Марк был не самым высоким мужчиной, а в этом пальто он почему-то казался намного выше своего роста. Ему это нравилось. И в тот вечер он пригласил её на ужин. Тут всё и началось.
Чего Джейн никогда не говорила Марку, так это того, что едва встретила его, как с того дня перестала употреблять наркотики.
— Потому что я знала, что наркоманке не заполучить такого мужчину. Он был серьёзен и требовал к себе серьёзного отношения. Поэтому я пошла домой и выбросила весь кокс. Если хочешь новой жизни, то нужно начинать жить по-новому.
Всё произошло очень быстро. Через месяц