Приехали… Один придумал, что я на него напал, а второй вообще сочинил какую-то небылицу. Ну это уже ни в какие ворота…
— В каком это смысле я — не настоящий, господин Щеблетов? — усмехнувшись, спросил я. — Кроме вас почему-то никто даже и думать о таком не пытался. А вы пришли и на полном серьёзе несёте такой бред при ректоре?
— Не разговаривай со мной, фальшивка! Ты — не мой старый друг! — воскликнул Щеблетов.
— Подождите, Алексей Александрович, я хочу выслушать аргументы господина Щеблетова. Пока что я не совсем понимаю, что он пытается до нас донести, — произнёс Ефремов.
Ну-ну. Мне тоже интересно послушать, какой бред он вывалит на нас. Пока что у меня даже нет идей, каким образом он может доказать, что я — фальшивка. И что он вообще подразумевает под фальшивкой? Думает, что я — клон? Или, может быть, какой-нибудь маг-хамелеон, который умеет менять внешность? Да я о таких даже не слышал.
Нет, один хамелеон у нас в кабинете есть, и это — ректор. Вот только он умеет преломлять свет и скрывать своё присутствие. А Щеблетов намекает на совершенно другой уровень владения магическими силами.
— Спасибо, что дали мне слово, господин Ефремов, — произнёс Щеблетов и даже отвесил поклон ректору. — Видите ли, в чём дело. Я полагаю, что этот Мечников — уже не тот, кем был ранее. Нельзя вернуться из другого мира прежним. Тем более — из Тёмного, о котором практически ничего не известно современным магам.
Скорее всего, что-то да известно. Просто информация об этом засекречена. Никогда не поверю, что избранники лекарских богов — единственные люди на планете, которые знают историю Асклепия и зарождения некротики.
— Вы хотите сказать, что Алексей Александрович заражён тёмной магией? — нахмурился Ефремов.
— Нет, необязательно. Хотя и это тоже нужно проверить, прежде чем подпускать его к студентам. Да и вообще — к любым людям, — заявил Щеблетов. — Возможно, некротики в нём и нет. Но тот мир точно оставил на нём свои отметки. Может оказаться, что сам он погиб там, а сюда пришла его тёмная копия, у которой свои планы на наш мир. Не стоит недооценивать могущество некромантии.
Я многое хотел высказать Щеблетову, но решил промолчать. В данной ситуации молчание будет красноречивее любых слов. Лучше посмотрю, как отреагирует на эту тираду Ефремов.
Владимир Мансуров тем временем озадаченно посмотрел сначала на меня, потом на Щеблетова, после чего заявил:
— На мой взгляд, они оба абсолютно неадекватны! С меня довольно. Если позволите, господин Ефремов, я откланяюсь.
Не знаю, зачем он это сказал, раз всё равно направился к выходу из кабинета, не дождавшись ответа ректора.
— И вам всего доброго, господин Мансуров, — съязвил я.
Дверь захлопнулась, ректор устало протёр свои косые глаза, после чего произнёс:
— Александр Анатольевич, ваши слова не подкреплены абсолютно никакими доказательствами. Однако частично я вас понять могу, — сказав это, он перевёл взгляд на меня. — Вас, господин Мечников, и вправду никто не проверял. Кораблёв не прислал нам никаких заключений. Ни осмотров лекарями, ни экспертиз — совсем ничего.
— Любопытно получается, — ответил я. — Пока человек, забравший себе мои патенты, не сообщал никому о своих опасениях, ни вы, ни орден лекарей даже не задумывались, что такое обследование имеет смысл провести.
— Эти патенты принадлежали другому человеку, — ответил Щеблетов. — Я ничего не крал. Юридически вы теперь совершенно другой человек. А осталось ли в вас что-то физически от Алексея Мечникова — это ещё нужно доказать!
Хитрый ход. Глупый, притянутый за уши, но хитрый.
— Однако я обещаю, что сразу же перепишу на вас все свои патенты, если вы пройдёте обследование и подтвердите, что являетесь настоящим Мечниковым. Другими словами, орден лекарей должен проверить, нет ли в вас некротики и иных зачатков Тёмного мира, — продолжил Щеблетов.
— Вот как? — пожал плечами я. — Ну, мне лично скрывать нечего. Константин Фёдорович, если вы поддерживаете решение Щеблетова, организуйте мне проверку в ордене. Пусть осмотрят меня. Заодно верну назад все свои утерянные права на изобретения.
Нужно поспешить. А тут сам Щеблетов подкинул мне хороший способ восстановить патенты. Его за язык никто не тянул.
Гигея говорила мне, что у нас всего пять дней, чтобы вернуть права. Иначе мы с ней очень сильно ослабеем. Этого допустить нельзя. Поэтому имеет смысл зацепиться за первую же возможность.
— Учтите, господа, — произнёс ректор, а затем достал из-под стола большой вибрирующий кристалл. — Я всё это зафиксировал.
Щеблетов побледнел.
Я же с ходу даже понять не смог, что нам показывает Ефремов. Однако ректор ударил по бледно-серому кристаллу указательным пальцем, и в образовавшемся звоне я услышал свой голос. А затем голос Щеблетова.
Весь наш разговор был записан на этот кристалл. Ничего себе! Оказывается, у некоторых дворян даже есть доступ к звуковым кристаллам, которые по сути своей работают, как диктофон.
— Давайте подытожим, — сказал Ефремов. — Значит, господин Мечников желает пройти обследование в ордене. И в случае положительных результатов вы, господин Щеблетов, вернёте ему права на все патенты.
— Д-да, именно так я и поступлю, — согласился Александр.
— Добро, — кивнул я. — Меня всё устраивает.
А самое забавное в этой ситуации то, что никто даже не вспомнил про Илью Синицына. Он ведь тоже был со мной в Тёмном мире. Но нет же, его личность мало кого интересует, потому что на ней не завязан ни один патент, ни один препарат и ни одна научная статья. Он просто мой помощник.
Но напоминать о нём я не буду. Незачем подставлять Илью. Тем более я ещё пока что не знаю, как будет проходить проверка. Если всё пройдёт гладко, порекомендую Синицыну сделать то же самое, чтобы в дальнейшем до него никто не докапывался с подобными же обвинениями.
— Хорошо. В таком случае, как только я договорюсь с орденом о проверке, я отправлю каждому из вас письмо с приглашением, — заключил ректор.
— Крайне желательно, чтобы мы разобрались с этим в ближайшие три дня, — сказал я. — Сами понимаете, мне не хочется отвлекаться от работы. И, с другой стороны, нельзя, чтобы я находился рядом со студентами, если действительно каким-то образом могу представлять для них опасность.
Отличная аргументация, теперь Ефремов точно поспешит с решением. А мне