Инриан решил было, что сейчас полукровка перейдёт от силовых методов к уговорам. Но нет. Новый виток магических пыток оказался столь нестерпимым, что аристократ окончательно охрип от воплей. Несколько раз он терял сознание, но какая-то неведомая сила выталкивала его из тягучего беспамятства в жестокий реальный мир. Тут уже гран Иземдор не смог ничего скрыть от Адамастро, и выложил даже то, о чём его не спрашивали. И вот только после этого желтоглазый мучитель удовлетворённо кивнул.
— А ты, оказывается, тот ещё ублюдок, экселенс Инриан, — сдержанно усмехнулся полукровка.
— Не… убивай… — прохрипел распластавшийся на полу аристократ. — Я… всё рассказал… сохрани… мне жизнь…
— Прости, но не могу. Ты должен был подумать о своей жизни раньше, — последовал безжалостный ответ.
— Я… я не знал… просто не знал… — горестно прикрыл веки хозяин дома. — Твоё мастерство… я не верил, что так бывает… оно… оно… великолепно. Если бы ты рассказал раньше…
— Меня это уже не волнует, — поморщился Адамастро. — А теперь избавь от необходимости выслушивать твои мольбы. Найди в себе силы хотя бы умереть достойно, как долженствует наследнику великой фамилии.
— Нет-нет, не надо! — запричитал гран Иземдор. — Я могу заплатить! Две тысячи золотых монет! Я выкуплю свою жизнь за две тысячи монет! Дом! Хочешь, я официально отрекусь от своего поместья в пользу рода Адамастро⁈ Забирай всё! Дай бумагу, я сейчас же напишу грамоту! Я уеду из Патриархии, и ты никогда больше обо мне не услы…
Ладонь полукровки засияла мертвенным светом, и череп Инриана тотчас же развалился подобно сгнившей тыкве. Вместо лица осталось лишь жуткое месиво, в котором угадывались глазные яблоки, бледно-бурые сгустки разорванного мозга, да фрагменты зубов и костей. Расправа произошла так быстро, что наблюдавший за ней с лестницы Нордан дёрнулся от неожиданности. Вот только что его дядя был жив, хоть и изранен. Вёл унизительный торг за право дышать. А теперь в этом куске мяса даже супруга не узнает родного мужа…
— Не надо прятаться, Нордан. Выходи, — прозвучал в тишине разгромленной гостиной голос Адамастро.
У парня аж внутренности подпрыгнули и перевернулись. Он-то надеялся, что полукровка забудет о нём и уйдет. Но судьба, кажется, решила иначе.
— Ч… что вы со мной сделаете? — промямлил Нордан, сам стыдясь своего блеянья. — Тоже уб… убьёте?
— Нет, экселенс гран Иземдор. Гораздо хуже. Ты своими руками уничтожишь весь свой род. Всю его многовековую славу. Заставишь каждого члена семьи стыдиться и прятать лицо. Такова будет расплата за прегрешения Инриана.
— Чего⁈ Этому не бывать! Я лучше умру, но не опорочу честь фамилии! — взвился Нордан, но утух, стоило только Адамастро воззриться на него своими пугающими желтыми глазами.
— Уверен, что выдержишь? — тихо осведомился Ризант, и у гран Иземдора натурально затряслись коленки. — Ты только не думай, что без тебя у меня ничего не выйдет. Я собираюсь отправиться ко двору нашего Благовестивого патриарха и рассказать обо всём произошедшем. Всех членов рода Иземдор заклеймят как преступников и предателей. И если ты откажешься открыть правду, то я найду кого-нибудь другого. Как насчет Вайолы? Думаю, после того, как вы с ней обходились, она охотно согласиться поведать миру, каким на самом деле был Инриан. Ну а ты… ты просто бесславно погибнешь. Ничего иного я тебе предложить не смогу.
— З-зачем вам это? — вжался в стену племянник покойного главы, обливаясь холодным по́том.
— У вашей семьи удивительная способность доставлять мне проблемы. Считай, что мне это надоело, и я просто решил сделать ответный ход.
— А Вайола? Её вы тоже хотите обречь на жизнь в позоре?
Леденящая кровь улыбка тронула уста Адамастро:
— Вообще-то, совсем наоборот…
Глава 14
Вайола сидела не шевелясь так долго, что у неё затекло всё тело. Что там произошло внизу? Кто кричал, кто сражался? Почему всё стихло? Что стало с Ризантом? Не из-за него же одного поднялся такой переполох…
Вдруг за пределами спальни, ставшей для девушки временным узилищем, послышались шаги и приглушенные разговоры. Совсем близко раздался грохот, будто кто-то высадил запертую дверь, а затем опять тишина. Аристократка замерла, прижав руки к груди, и боялась даже дышать, дабы не привлечь чужое внимание.
— Кажется, здесь. Я больше не нашел на этаже запертых комнат, — разобрала Вайола мужской голос из коридора.
— Угу. А теперь отойди, дай-ка лучше я открою. А то ты перепугаешь девицу до икоты, если снесёшь ещё и эту дверь, — проворчала какая-то незнакомая миларии женщина.
Деревянный косяк, вырезанный и украшенный лучшими мастеровыми Клесдена, стал стремительно темнеть и осыпаться. Не успела пленница опомниться, как он превратился в мелкую труху, оголяя замочный ригель. Дверь отворилась, и на пороге показалась парочка странных типов — с ног до макушек в чёрном и с капюшонами на головах. Незнакомцы даже лица скрывали непроницаемой тёмной вуалью. Кто они такие? И как попали в поместье семьи Иземдор?
Догадка, как это водится, снизошла на Вайолу раньше, чем она успела произнести мысленно свои вопросы. Это же Безликие Демоны! Ночные убийцы, о которых ходит столько разных отвратительных историй! Прислужники бандита в стальной маске, вот уже какой год держащего в страхе весь Клесден. С кем никто не может совладать. О, боги, неужели это с ними отчаянно бились милитарии грана Инриана⁈
— Кажется, она всё равно перепугалась до смерти, — заметил состояние девушки незваный гость.
— Милария, вы меня слышите? С вами всё в порядке? — подошла ближе более тонкая, явно женская фигура.
— Я? Д-да… наверное, — заторможено отозвалась Вайола.
— Слава Многоокому, тогда пойдемте, мы вас проводим.
— К… куда? — встрепенулась дворянка.
— В бывший кабинет главы Иземдор. Вниз вам лучше пока не ходить, там не прибрано.
Девушка позволила взять себя под локти и отвести по много раз хоженому маршруту. Она брела как во сне, не особо отдавая себе отчёта. Но когда в излюбленном кресле экселенса Инриана она вместо главы рода увидела человека в стальной маске, гнев и злоба, вскипевшие в душе Вайолы, заставили её сбросить с себя чужие руки. Маэстро… как же она ненавидела подонка, сломавшего всю её жизнь! Лишившего её мужчины, которого она любила, а теперь, судя по всему, забравшему у неё ещё и Ризанта! В то, что в доме выжил хоть кто-то, аристократка не верила…