Старый кот дернул уголком губ, сморщившись. Я знал, что для него репутация отдела — слабое место. Бросать открыто тень на квалификацию его спецов это как драть ему зубы наживую. Каждый раз, когда возникали претензии к качеству его работы, он в лепешку расшибался, но находил слабое звено в своем отделе и избавлялся от него сам.
— На пленке не было ничего — просто крик, мистер Харт.
— А я ясно слышал слова и был уверен, что ваши специалисты должны были их разобрать. Или вы уже даже на это не способны? — И я ввернул издевательскую усмешку, обещая ему взглядом, что низвел его авторитет до офисной крысы в подвальном помещении.
— Мистер Харт, вы зря сомневаетесь в квалификации моего отдела… — блеял он.
— Вы меня плохо слышите, мистер Брюннен? — давил я.
— Можете вынести все ваши сомнения на официальный уровнь…
— Тогда я начну препарировать ваш отдел с головы. Официально. Мне не нужны глухие сотрудники, которые не могут пару слов разобрать, и глава отдела, который их покрывает...
— Мне приказали не давать вам заключений! — взвыл он и тут же зажмурился, опуская голову на руки. — Не спрашивайте — я не знаю кто! Пришел приказ. Это все, что я знаю. А я не привык нарушать приказы, мистер Харт.
— От кого пришел? — надавил я.
— Не могу разглашать, — наконец, нашел он в себе силы встретиться со мной взглядом. — Это не мое дело. А если скажу, ваши угрозы уже потеряют всякий смысл — меня уже не будет в отделе.
Я еще пару секунд смотрел ему в глаза, но ничего не видел. Непросто вот так сразу принять то, что открылось. Приказ сверху… Что это, мать его значит? Вот так неприкрыто вытягивать у меня вещдоки из-под носа, ничего не опасаясь?! Не может быть. Этого просто не могло быть…
Я вышел из машины, схватил Донну за руку и потащил прочь. Она, вопреки своему же обещанию, молчала. Мы прошли обратный путь до машины в полной тишине и только когда уселись в салон, она осторожно подала голос:
— Это кто-то с верхушки, да?
— Не понимаю, — пялился я вперед невидящим взглядом. — Брюннену запретили выдавать мне результат. Кто — он не скажет. Но я не думаю, что ему есть, что сказать. Спустили по цепочке директиву: ему — не слушать запись, мне — отойти от дела.
— Варианта два. Но, скорее, один — кто-то ведет параллельное дело, а ты — для отвода глаз…
Я медленно перевел взгляд на нее, а она продолжала:
— …Сам посуди — громкая облава, потери, неудача, раздача черных меток… Ну не могут же они быть замешаны сами в этой черни?
— Иногда, чтобы что-то спрятать, нужно вытащить это на всеобщее обозрение, — вспомнил я слова отца. — Черт знает что… — Я шумно выдохнул и завел двигатель. — К черту. Поехали ужинать…
Глава 19
Когда мы добрались до дома Ронана, уже стемнело. На веранде горел свет и был накрыт стол, но все собрались возле костра в глубине двора. Я сразу заметила Эрика и то, с каким удивлением он слушает мистера Труффи, позабыв о подгоравшем зефире на палочке.
— Ронан! — послышалось откуда-то из темноты, и от костра к нам поспешила невысокая женщина.
Это все, что я видела, потому что такие, как я, не обладали бонусами зверей, и в темноте ориентировались плохо. Зато отлично видели меня.
— Донна, я Марта. — Мою руку сжала теплая ладонь.
— Здравствуйте, — проблеяла я и даже испытала благодарность прокурору за то, что крепко сжал за талию и притянул к себе:
— Мам, пошли к столу, тут темень.
Напряжение прошедшего дня все еще держало нервы в тонусе, и я совсем забыла чему-то сопротивляться, поэтому позволила усадить себя заботливо за стол и согласилась на бокал вина. Марта при свете оказалась значительно старше моей мамы, но живой и доброжелательный взгляд незаметно стирал эту разницу.
— Донна, как вы? — участливо поинтересовалась она, пока Рон удалился в дом за вином.
— Даже не знаю, что вам сказать… — растерянно улыбнулась я.
— Эл рассказал мне, что утренняя встреча прошла сложно, и вы намерены оспаривать ситуацию, как и говорили в новостях…
Она смотрела на меня встревоженно, и можно было бы вспомнить, как утром я обещала Элтону, что меня не устраивает положение дел… Но у меня совершенно не стало на это ни сил, ни желания.
— Я была так удивлена увидеть знаменитого мистера Элтона Туффи в кухне сегодня утром, — улыбнулась я, и Марта с готовностью ответила на мою улыбку. Все же Ронану повезло с родителями. Как и мне. — Вы знаете, мы с Роном… В общем, день прошел как-то сумбурно. Я пока не знаю, что вам сказать.
И я понимала, что говорю чистую правду, а еще то, что дала Харту слишком много времени. Это еще пару дней назад две недели казались чем-то мимолетным. Когда жизнь твоя, по сути, пуста и ты стремишься наполнить ее какими-то заменителями истинных ценностей, время летит, и один день похож на другой. С Хартом, его семьей и нашей общей проблемой эти два дня мне показались невероятно долгими. А когда на плечи вдруг опустился теплый плед, мой взгляд дрогнул, сказав Марте, наверное, слишком многое. Больше, чем я знала сама.
Харт поставил передо мной бокал:
— Пойду помогу Элтону…
Я проводила его взглядом, оцепенев под пледом, а когда вернулась к Марте, та мягко улыбнулась:
— Отдыхайте. У вас было непростое время.
— Донна, доброго вечера, — подошел к нам мистер Труффи. — Как ваш день?
— Лучше, — улыбнулась я.
— Это отличная новость! — просиял он. — Тогда давайте ужинать.
Казалось, плед не только согрел снаружи, но и умудрился укутать что-то, спрятанное ото всех глубоко внутри. Я укоризненно покосилась на полупустой бокал вина и глупо улыбнулась, скользя взглядом по чужой идиллии.
Эрик сидел рядом с Элтоном, и они продолжали оживленно обсуждать что-то, связанное с яхтами и особенностями управления судном в шторм. Марта суетилась с тарелками,