Но когда они свернули на Стейт-стрит, Джерри досадливо прикусил губу. Сэм не ошибся. Одно очко в его пользу.
По широкой лужайке выпотрошенной столицы штата были раскиданы десятки вигвамов. И все высокие смуглые люди, бесстрастно сидевшие или гордо расхаживавшие среди них, носили бизоньи рубахи. Не требовалось сопоставлять раскраску на их лицах с лекциями по политологии: это были сиу.
Значит, дошедшая до правительства информация о природе врага совершенно не соответствовала действительности. Как обычно. Что ж, не следует ждать чудес от коммуникации на таких расстояниях. Но эта ошибка осложняла дело. Во-первых, она могла лишить его полномочий: послание было адресовано лично Оцеоле VII, Правителю всех семинолов. И если Сэм Резерфорд станет насмешничать…
Джерри с угрозой обернулся. Нет, с Сэмом проблем не будет. Ему не хватит смелости на я-же-говорил. Под взглядом начальника сын заместителя госсекретаря тут же смиренно опустил глаза.
Удовлетворенный, Джерри попытался вспомнить существенную информацию о недавних политических отношениях с сиу. Вспоминать было почти нечего — только условия двух-трех последних соглашений. Придется удовольствоваться этим.
Он остановился перед важным на вид воином и осмотрительно спешился. Верхом можно было говорить с семинолами, но не с сиу. Сиу очень трепетно относились к протоколу по части общения с белыми.
— Мы пришли с миром, — сказал Джерри воину, равнодушно-прямому, как копье в его руке, сурово-жесткому, как винтовка за его плечом. — Мы принесли важное послание и много даров твоему вождю. Мы пришли из Нью-Йорка, где живет наш вождь. — Он на мгновение задумался и добавил: — Знаешь, Великий Белый Отец?
И тут же пожалел о сказанном. Воин усмехнулся, в его глазах вспыхнули веселые огоньки. Потом лицо вновь стало непроницаемым, исполненным невозмутимого достоинства, как и подобало человеку, свершившему много славных подвигов.
— Да, — ответил он. — Я о нем слышал. Кто не слышал о богатстве, и могуществе, и далеких владениях Великого Белого Отца? Пойдем, я провожу тебя к нашему вождю. Шагай следом за мной, белый человек.
Джерри взмахом руки велел Сэму Резерфорду подождать.
У входа в большой, богато украшенный вигвам индеец отошел в сторону и небрежным жестом пригласил Джерри войти.
Внутри царил полумрак, но при виде освещения у Джерри захватило дух. Масляные лампы! Три штуки! Эти люди не бедствовали.
Столетие назад, до крушения всего мира в последней великой войне, его люди тоже владели множеством масляных ламп. И даже лучше, чем масляных, если верить байкам, которые инженеры рассказывали у вечерних костров. Эти истории было приятно слушать, однако они повествовали о славе далекого прошлого. Как и рассказы о переполненных амбарах и забитых под завязку супермаркетах, они заставляли гордиться своим народом — но ничем не помогали. От них текли слюнки, однако прокормиться ими были нельзя.
Индейцы, чьи кланы первыми приспособились к новым условиям решающего настоящего, — индейцы владели амбарами и масляными лампами. И индейцы…
Два нервных белых человека подавали еду группе людей, сидевших на корточках на полу. Среди них был старый вождь с испещренным шрамами коренастым телом. Три воина, один — удивительно молодой для совета. И негр средних лет, в таком же тряпье, как и Франклин, разве что чуть более новом и чистом.
Джерри низко поклонился вождю, раскинув руки ладонями вниз.
— Я пришел из Нью-Йорка, от моего вождя, — пробормотал он. Он был напуган — и ничего не мог с этим поделать. Если бы он знал их имена, то смог бы сопоставить людей с событиями. Хотя он представлял, как будут звучать эти самые имена. Сиу, семинолы — все многочисленные индейские кланы, обладавшие властью, использовали для именования анахронизмы. Странную смесь нескольких уровней прошлого, всегда прикрытую дерзким, растущим будущим. Как винтовки и копья — одни для настоящего боя, другие — в качестве символа, более важного, чем реальность. Как вигвамы во время походов, когда, если верить дрейфовавшим по стране слухам, рабы-ремесленники могли построить низшему из индейской знати сухое, непродуваемое жилище, о каком не мечтал сам президент Соединенных Штатов, возлежавший на своей особой соломенной циновке. Как разрисованные лица, вглядывающиеся в заново изобретенные грубые микроскопы. На что были похожи микроскопы? Джерри попытался вспомнить лекции по инженерным изысканиям, которые слушал на первом курсе, но тщетно. В общем, индейцы были такими странными — и такими восхитительными. Иногда казалось, будто судьба предназначила им с их беззаботным непостоянством быть завоевателями. Иногда…
Он понял, что все ждут его слов, и торопливо повторил:
— От нашего вождя. Я принес важное послание и много даров.
— Поешь с нами, — сказал старик. — А потом отдашь нам дары и послание.
Джерри благодарно сел на корточки на некотором расстоянии от индейцев. Он был голоден — и заметил среди лежавших в чашах фруктов нечто напоминавшее апельсин. Джерри слышал столько споров о том, каковы апельсины на вкус!
Некоторое время спустя старик произнес:
— Я — вождь Три Водородных Бомбы. Это, — он показал на молодого человека, — мой сын, Пускающий Сильную Радиацию. А это, — он показал на негра средних лет, — в некотором смысле твой соотечественник.
При виде вопросительного взгляда Джерри и дозволительно поднятого пальца вождя негр объяснил:
— Сильвестр Томас, посол у сиу от Конфедеративных Штатов Америки.
— Конфедерация? Она жива? Десять лет назад мы слышали…
— Конфедерация очень даже жива, сэр. Точнее, Западная Конфедерация, со столицей в Джексоне, Миссисипи. Восточная Конфедерация, чья столица располагалась в Ричмонде, Вирджиния, покорилась семинолам. Нам повезло больше. Арапахо, шайены и, — он кивнул вождю, — особенно сиу, если мне будет дозволено это сказать, сэр, были очень добры к нам. Мы можем жить в мире, пока тихо возделываем землю и платим десятину.
— В таком случае, мистер Томас, быть может, вам известно… — пылко начал Джерри. — То есть… Республика Одинокой Звезды, Техас… Возможно ли, что и Техас?..
Мистер Томас уныло поглядел на вход в вигвам.
— Увы, мой дорогой сэр, Республика Флага Одинокой Звезды пала под натиском кайова и команчей много лет назад, еще когда я был ребенком. Не помню точную дату, но, думаю, это было даже раньше, чем апачи и навахо аннексировали остатки Калифорнии, и намного раньше, чем нация мормонов под августейшим руководством…
Пускающий Сильную Радиацию повел плечами, поиграл мускулами на руках.
— Эти разговоры, — прорычал он. — Треп бледнолицых. Утомляет меня.
— Мистер Томас — не бледнолицый, — одернул его отец. — Прояви уважение! Он наш гость и аккредитованный посол. Ты не будешь использовать в его присутствии такие слова, как «бледнолицый»!
Один из старших воинов, сидевших рядом с юношей, сказал:
— В древние времена, во времена героев, мальчишка возраста Пускающего Сильную Радиацию не осмеливался раскрыть рот на совете прежде своего отца.