Вот теперь и пожинали плоды излишней самоуверенности одного и слабости другой. Закономерно, но от этого не менее обидно.
Целую неделю мне везло. Я не встречалась в саду с Русланом – иногда приходила раньше него, иногда позже, а пару раз снова попадала на их няню.
Радовалась и в то же время тоскливо оборачивалась на дверь, каждый раз, когда она с тихим скрипом открывалась. Ждала. Ругала себя на все лады, но все равно ждала, испытывая иррациональное желание увидеть его хоть мельком.
Это какой-то особый вид мазохизма – тайком озираться в поисках бывшего мужа. Хотеть его увидеть, прекрасно зная, что после этого полночи не смогу заснуть из-за ревности, боли и обиды.
Только у Даринки всё было хорошо. Сад ей нравился, воспитательницу она полюбила всей душой, ребят — тоже. Она всё так же дружила с Егором и каждый раз вечером, когда мы с ней пили чай с пряниками, рассказывала о том, какой он замечательный.
— Я бы хотела такого братика, — заявила она как-то перед сном, — мы бы с ним играли, дружили и всегда были вместе.
Я чуть не разрыдалась, потому что это и был братик. Мальчик, которого другая женщина родила моему мужу.
После таких разговоров я чувствовала себя разбитой, но ничего не могла сделать, чтобы исправить ситуацию.
Мы регулярно созванивались с Катериной. Я поведала ей о том, как хреново обстояли дела на фирме, и кто за этим стоял, а она нехотя я призналась, что ей активировалась Лера.
— Что ей надо?
— Расспрашивает про тебя. Где ты? С кем ты? Не приезжаешь ли ко мне.
— Боится, что у меня снова всё будет хорошо?
— Похоже на то. А ещё, она, по-моему, не верит, что я ничего не знаю о твоих делах.
— Да и пошла она….
Сил на то, чтобы переживать ещё и о двуличной сестре у меня не было. Эта часть некогда крепкой семьи осталась в прошлом. Я вычеркнула из своей жизни и Валерию, и племянницу. Ничего кроме чувства гадливости и отторжения они у меня не вызывали.
— Рассказывает про Юльку свою. Мол та катается, как сыр в масле. Всё к ее ногам. То по югам катает, то по горнолыжным курортам….
— Повезло ей.
— Я это к чему говорю, — Люба замялась, — если Руслан с сыном приехал, то и эта звезда может вернуться.
— Может, — меня аж передернуло.
— И что тогда делать будешь?
— Надеяться, что всё это скоро закончится и мне удастся уехать.
Это единственное, о чём я мечтала. Возвращение в столицу не принесло ничего кроме разочарования и новых обид.
73.
С каждым днем Кира крыло все сильнее.
Нервный мужик, привыкший считать себя пупом мироздания, и которого вдруг из рук начал уплывать контроль над ситуацией – то ещё зрелище.
Пару раз мы с ним спорили на повышенных тонах:
— Не забывайся, Смирнов, — сквозь зубы цедила я, едва справляясь с собственными демонами, — если ты думаешь, что я позволю на себя орать, то глубоко ошибаешься.
Он затыкался, извинялся, но через пару часов снова начинались склоки.
Ну как мы сможем отстоять фирму, если нам не по силам даже договориться между собой?
Один плюс в этой ситуации всё-таки был. На фоне рабочих неприятностей и угрозы разорения, все романтические потуги Кира в мою сторону окончательно потухли. Больше не было ни скрытого флирта, ни той самой особой заботы, которую мужчина дарит понравившейся женщине, ни навязчивого внимания.
Вечером, когда мы созванивались с Аней, она рассказывала, что Кирилл сильно изменился. Был угрюмым, молчаливым. Приходил домой и просто сжимал её в объятиях и держал, повторяя, что у него нет никого ближе нее, благодарил, что она есть в его жизни, за детей, за семью.
Давно пора! Почему некоторым мужикам надо оказаться в глубокой жопе, чтобы осознать ценность той женщины, которая всё это время была рядом с ним? Что за такие дурацкие базовые настройки идут у них в комплекте, благодаря которым они порой теряют тех, кто ради них готов хоть в огонь, хоть в воду?
Я этого понять не могла, но искренне радовалась, что у него есть место силы, где он подзаряжался и успокаивался. Иначе бы наше совместное времяпрепровождение на работе стало бы совсем невыносимым.
Чего только стоил его заскок с новым офисом!
Стоило мне прийти на работу, как Кир ворвался с возбужденным:
— Собирайся!
— Куда?
— Потом увидишь. Идём!
Он буквально силой выволок меня из кабинета, суматошно затолкал в лифт и нажал кнопку верхнего этажа.
— Зачем нам туда? — не поняла я.
В нашем здании на самом верху располагались офисы крупного холдинга, занимающегося промышленным оборудованием. Мы их в шутку называли хозяевами Пентхауса.
— Сейчас всё узнаешь, — от нетерпения Кир пружинил на носках и то и дело поглядывал на часы, словно боялся, что подъем займет не десяток секунд, а целый час или больше.
Когда дверцы распахнулись мы оказались на этаже, где всё было «дорого и богато».
Очень дорого. И очень богато.
Мрамор, царская отделка, в приемной огромные кожаные диваны.
…. И полное отсутствие людей.
— Где все? — удивилась я.
— Съехали, Лан! Представляешь? Пентхаус освободился!
— И-и-и? — подозрительно протянула я, уже догадываясь куда он клонит.
— Что «и»? Это судьба, Лан! — его глаза горели алчным блеском, — я столько лет мечтал, что этот этаж станет нашим, и теперь шанс предоставился!
— Шанс — это прекрасно, но….
— Тебя что-то не устраивает? Ты только посмотри, — он распахнул двери одного из кабинетов. Тут было широко, светло и целая стена занята панорамным окном, из которого открывался прекрасный вид на город, — это же мечта!
— Все нравится Кир, — я прошла по периметру кабинета, рассматривая современные картины на стенах, детали интерьера, — но….
— Но?
— Цена вопроса.
— Ерунда, — он отмахнулся.
— Сколько, Кир? — спросила я, жестко глядя ему в глаза.
— В четыре раза больше, чем у нас.
— Нет.
— Да ты послушай, — он развел руками, обрисовывая обстановку, — это же новый виток развития…
— Кирилл, очнись, нам скоро не будет хватать денег на то, что у нас есть.