Меня повели по длинному, ярко освещённому коридору. Никаких вопросов, никаких разговоров. Только стук наших шагов по гладкому полу и гудение вентиляции. Как же отвратительно здесь все отдает казёнщиной. Ну уж для отдела, который якшается с нечистью, можно было бы придумать что-нибудь более оригинальное, чем железобетонный бункер.
Тем более в случае опасности, к примеру, ударь мне в голову блажь захватить мир смертных, все эти стены не помогут людям, не остановят Владыку Ада. Реально, хоть бы пентаграмма какую-нибудь простенькую нарисовали.
С другой стороны, они ведь не знают, с кем имеют дело. И тут, кстати, у меня тоже имеется вопрос. Когда нас с Машуриной «брали» в лесу, командир отряда назвал оба моих имени. При всей ограниченности солдафонов, слово Люцифер они вряд ли способны перепутать с каким-либо другим. Соответственно, тот факт, что раньше Тринадцатый отдел не знал, с кем сотрудничает, сейчас выглядит сомнительным.
Коридор закончился и я вместе со своими конваирами оказался в помещении, похожем на приёмное отделение больницы.
Посреди большой комнаты стоял стол, за которым сидела крайне недовольная жизнью особа лет сорока. Судя по ауре, у дамочки двое детей, муж-придурок, полное отсутствие секса и никаких перспектив в личной жизни. Тётя заполняла специальные формы и вбивала данные в компьютер.
Процедура «приёмки» была быстрой и унизительной. Сначала — обыск. В итоге нашли только пару золотых монет, которые тут же конфисковали с протоколом и тот самый вольт, который я специально держал в кармане. Вытащил его снова из комнаты «нигде», чтоб подразнить солдатиков.
Если на появление монет они отреагировали спокойно, то вольт заставил их понервничать.
— Осторожнее. — С милой улыбкой сказал я одному из парней, который резко отшвырнул восковую куколку в сторону, а монеты по-прежнему держал в руке. — Они не совсем чистые. Их передали мне в подарок из чумной Италии. Все время забываю почистить. Металл, он, знаете ли, отлично впитывает бубонную чуму…
М-м-м… Я не видел лица солдатика, потому как физиономии моих конвоиров были закрыты, но то, с какой скоростью он отшвырнул монеты и рванул прочь из «приемника» принесло мне немного удовлетворения.
Затем мне велели переодеться в серую робу из неприятной на ощупь синтетики. Чувствовал себя заключённым из дешёвого фильма про маньяка, которого заточили в тюрьму. И снова я не стал спорить. Небрежно пожал плечами, а потом щелчком пальцев переместил тюремную одежду со стола, где она лежала аккуратной стопкой, на свое тело. Ну не смог отказать себе в такой малости.
Надо было видеть, как подкинуло людишек от моего фокуса. Видимо, они искренне полагали, что бункер защищён от магии. Смертные отчего все непонятное называют именно магией.
Вообще, чисто теоретически, мое действие имеет научное обоснование. Если описать перемещение робы со стола на меня, то я ее просто сначала рассщепил до молекул, отправил в межпространство, а потом собрал обратно, но уже на своем теле.
Наконец, меня завели в небольшую комнату. Стол, два стула. Напротив — зеркальная стена. Классика жанра. Очевидно, за этой стеной сейчас притаился кто-нибудь из начальства Тринадцатого отдела и наблюдает за мной. Интересно, Машурина проходит ту же процедуру?
Дверь за спиной закрылась с тихим щелчком. Я сел на стул, закинув ногу на ногу. В воздухе повисло напряжённое ожидание. Естественно, не с моей стороны. Лично я не был напряжён ни грама. Наивные смертные просто не знают, что в любой момент Владыка Ада способен превратить их «надежное убежище», коим они считают это место, в кратер вулкана.
Прошло минут десять, прежде чем дверь снова открылась, и появился мужчина.
Высокий, подтянутый, лет пятидесяти на вид, хотя глаза у него были гораздо старше. Одет в идеально сидящий серый костюм, строгий галстук. Короткая стрижка, седина на висках. Лицо непроницаемое, как у игрока в покер, но во взгляде холодных серых глаз читалась стальная воля и застарелая усталость. На скуле белел тонкий шрам — память о какой-то старой схватке. Он сел на стул напротив, положив на стол тонкую папку.
— Самаэль, — произнёс он ровным, лишённым эмоций голосом. Не вопрос, а констатация факта. — Директор Артемий Воронов, Тринадцатый отдел. Можете звать меня просто Директор.
— Воронов? Не родственник того самого барона Воронова, что пытался вызвать Ктулху с помощью хора девственниц и патефона в начале прошлого века? Неудачно, кстати, пытался. — Я улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. — Приятно познакомиться, Директор. Хотя обстоятельства могли бы быть и получше. Сервис у вас, прямо скажем, хромает. Робы не моего размера, и кофе не предложили.
Воронов проигнорировал мою тираду. Он открыл папку.
— Два дня назад группа наших оперативников была жестоко убита в районе пансионата «Зеленые дубы». Экспертиза показала наличие следов как потусторонней энергии неопознанного типа, так и стандартного полицейского оружия, идентичного табельному оружию майора Машуриной.
— Какое забавно, — хмыкнул я. — Энергия неопознанного типа… Имеется в виду, что вы не смогли ее идентифицировать. У вас есть лишь пробы от известных сущностей, которых ваши умники назвали буквами. Вот в чем дело. Не так ли? Но при этом, хочу заметить, во время ареста ваш человек назвал моё имя. Так что насчёт неизвестности вы слегка лукавите, Директор.
Мужик снова проигнорировал мое замечание.
— Сегодня ночью вы и майор Машурина были замечены в баре «Зелёный Гоблин», известном как место сбора сомнительных потусторонних элементов. Произошла стычка с применением огнестрельного оружия и… неклассифицированных методов. Результат — три трупа неизвестного происхождения и один раненый бармен.
— Ну бармен-то жив. По крайней мере, являлся таковым, когда я покидал упомянутое вами заведение. Кстати, чтоб вы понимали, он делает неплохие коктейли. — Я замолчал на пару секунд, изображая задумчивость, потом продолжил, — А те трое… ну, они первые начали. Самооборона в чистом виде. Пытались отгрызть кусок бармена, а потом убить меня. Невежливо, согласитесь.
— Затем вы направились в лес, к месту, где, по нашим данным, могло находиться… нечто, представляющее угрозу для Договора. — Продолжал талдычит Директор, делая вид, будто вообще не слышит моих высказываний. — И где буквально несколько дней назад были убиты два наших оперативника. Объясните свои действия, Самаэль.
Я наклонился вперёд, понизив голос до заговорщицкого шёпота.
— Ааа… Черт. Так это была рука одного из ваших? Простите, Директор.