А этих дронов поломка как раз сохранила, что даже иронично. Мира быстро определила, что большую часть этого металлолома она может восстановить.
Да и Рино оказался куда полезней, чем она предполагала. Опытный пилот не умел создавать новые программы и устройства, но наладить знакомое оборудование он мог, поэтому он сразу присоединился к Мире.
– Так зачем мы это делаем? – поинтересовался он, подключая малого ремонтного дрона к общей сети станции для подзарядки.
– То есть, ты сначала делаешь, потом вопросы задаешь?
– Зависит от того, что именно нужно делать. Работа меня успокаивает, это куда лучше, чем сидеть и преданно смотреть на дверь в ожидании маньяка. Но к чему тебе роботы?
– Пока не знаю, – честно ответила Мира. – Каждый из них умеренно бесполезен сам по себе, но если поставить на двигатель достаточно…
– Думаешь, удастся убить ту тварь, которую отпугнул Гюрза?
– Этого я как раз и не знаю.
Первые несколько часов она просто помогала Рино: работа была пусть и не сложная, но трудоемкая, часто приходилось иметь дело с крошечными деталями и нуждающимися в замене блоками. Но это к лучшему: пока руки выполняли привычные движения, разум оставался свободным.
Остальные в какой-то момент хватились их, позвали, пришлось откликнуться. Мира не стала отчитываться перед вице-адмиралом, потому что материалов для отчета не хватало. Она не могла сказать, пригодятся роботы или нет, при каких обстоятельствах. Она делала вид, что всего лишь убивает время в ожидании. Но даже за обедом мысли снова летели туда, в зону ремонта… План, сначала очень условный, начал обозначаться сам собой.
Когда они вернулись в подсобку, Мира сразу уточнила:
– Ты можешь продолжить сам, без моей помощи?
– А что, до этого я держался исключительно на твоей помощи? – усмехнулся Рино.
– М-да, извини, неудачно прозвучало… Просто имей в виду: я не отлыниваю, я экспериментирую!
– В качестве компенсации можешь мне объяснить суть эксперимента.
– Да я и сама пока не знаю, действую интуитивно!
А вот на этот раз она сказала ему неправду… Или, по крайней мере, не совсем правду. Мира еще не бралась точно определить, к чему приведет ее план, но общие моменты наметились.
Сервисные дроны действовали по большей части автономно – для их работы и не требовался контроль оператора. При этом лабораторные компьютеры как раз были способны принимать команды от человека и быстро менять программу. Теперь Мире требовалось каким-то образом объединить одно с другим: скачать программное обеспечение, разобрать сломанных роботов-ассистентов, отыскать у них нужные микросхемы… И все это сделать без уверенности, что она не тратит время напрасно.
У ее занятия был только один плюс: время пролетало незаметно. Она могла определить, сколько занимается этим и сколько отсутствует Гюрза, только сверяясь с часами компьютера. Никакого волнения за серийного убийцу Мира не испытывала. Не потому, что ей было плевать – если бы так, она бы не рискнула собственной репутацией и даже жизнью ради его спасения. Просто ее давно уже не покидала уверенность: его бережет какая-то необъяснимая сила, злая или добрая – сказать сложно. Но если он и погибнет, то при особых обстоятельствах, а не во время разведывательной вылазки. Мира знала, что это не логично, однако порой от логики один лишь вред.
К моменту, когда она собрала достаточно схем, Рино сумел наладить работу половины роботов – разобрав на запчасти вторую половину. Вполне нормальный ход: им и того, что теперь работало, должно хватить.
Она объяснила пилоту, что нужно делать теперь. Сам Рино изобретениями не занимался, но быстро сообразил, что к чему.
– А персональный компьютер потянет управление твоей маленькой армией?
– Должен, – кивнула Мира, меняя настройки на приборе. – Тормозить будет жутко, однако свое дело сделает.
– Как ты собираешься примирить остальных с тем, что за нами будет следовать этот механический табор?
– Никак. Остальных это не касается.
– Чего? – растерялся Рино. – А к чему секретность?
– Не секретность, просто… Подстраховка. Не говори, пожалуйста, никому.
Она ожидала, что объяснять придется дольше, однако пилот снова разобрался во всем сам:
– Если Овуор узнает о них, он получит право распоряжаться ими. Ты подчиненная, он – босс, твои ресурсы – его ресурсы.
– Вроде того. И если мы захотим действовать по-разному, решающее слово будет за ним.
– Коварство женское границ не знает, – ухмыльнулся Рино.
– Сексист.
– Ты просишь меня о поступке, за который полагается трибунал. Я могу позволить себе небольшое нарушение этикета в качестве компенсации.
– Так ты сделаешь это?
– Раз компенсацию получил, сделаю. Но неохотно и осуждающе!
– Это – сколько угодно, – отмахнулась Мира.
Дроны один за другим отображались на ее компьютере. Она могла не только управлять ими, она получала данные с их камер и сканеров. Это хорошо… Мира пыталась убедить себя, что создала этих роботов исключительно для борьбы с мутировавшим существом. Но она прекрасно понимала: их можно использовать иначе…
Не важно. Они направлены против чудовища. Это – основной план.
Когда подготовка была закончена, дроны двинулись в пространство за металлическими панелями, служившими на станции стенами. Пока что устройства работали автономно, Мира задала им базовую программу. Но она знала: на то, чтобы перепрограммировать их, при необходимости уйдет несколько минут.
Чувствовалось, что Рино не готов быть простым подмастерьем, безропотно выполняющим приказы. Он никогда не скрывал эмоции, да и не собирался. Вот и теперь Мира сразу поняла: он от нее не отстанет, пока она не расскажет ему о своих планах.
От допроса ее спасло лишь возращение Гюрзы: она услышала, что остальные поспешили к двери, зазвучали голоса. Рино тоже понял, к чему все идет, он направился к группе, однако на ходу тихо предупредил:
– Это еще не конец.
Мира предпочла не отвечать. Прямо сейчас разговор не состоится, ну а потом она сумеет придумать какую-нибудь нейтральную версию основного плана. Она подозревала: настоящий план Рино не одобрит.
Гюрза, конечно же, вернулся невредимым и таким же спокойным, как обычно. Казалось, что он не увидел за блокировкой ничего особенного… пока он говорить не начал. Нет, у него не дрожал голос, и серийный убийца не срывался на слезы. Но он рассказывал кошмарные вещи, и Мира верила: это должно было повлиять даже на него.
Понятно, что в условиях Сектора Фобос да по соседству с монстрами вряд ли могли основать уютную маленькую деревню. И все же Мире было почти больно от того, что люди двинулись в какую-то совсем уж темную сторону.
Боль, впрочем, не сопровождалась шоком. Мира прекрасно помнила об эффекте разбитых окон: