– Тише ты, – одернул я его. – Конечно, считаю, но чтобы их расковать, понадобится время, да и лишний шум, пока мы не выбрались на палубу, нам ни к чему. Так что брать галеру под свой контроль должны мы втроем. Поэтому о весловых пока забудем – они не в счет. Значит, слушайте, други мои, как я это вижу. Все дополнения и предложения потом. Завтра на ужин Алтона досыта накормит команду травкой. Не знаю уж, во что она ее подмешает, наверное, во что-то вкусненькое? – Алтона согласно кивнула. – Когда команда уснет, нам с Юкианом в первую очередь нужно придумать, как выбраться из клетки так, чтобы угомонить стража, который будет ошиваться здесь, в трюме, и сделать это, не поднимая кипеша. Потом выбираемся на палубу, убираем двух охранников, пеленаем рулевого, связываем сонную команду по рукам и ногам, в конце снимаем кандалы с весловых. Корабль в нашем распоряжении. Как нам найти неприметную бухту, чтобы там высадиться и разбежаться, и как туда доплыть, нам подскажет очухавшийся Гоздий.
– А если не захочет? – спросила Алтона.
– Если не захочет, то у него наверняка в каюте карты мореходные есть. В этом я кое-что смыслю, разберемся. Но что-то мне подсказывает, что захочет. Я слово заветное знаю, – подмигнул я ей.
– А как быть с тем, что в корзине висит? – поинтересовался Юкиан.
– Да никак. Смекра, мне помнится, прекрасная штука – спишь крепко, без сновидений, а если вдруг тебя кто-то добудится – все понимаешь, все соображаешь, а сдвинутся с места никак. Так что орать благим матом, зовя на помощь, тот, что в корзине, может сколько угодно – помощи все равно не допросится. А потом мы предложим ему спуститься. Если слезать не захочет, то найдем способ, как сковырнуть его вниз. Теперь надо обсудить детали. Как нам стражника заставить открыть нашу клетку и войти внутрь? Ну и какой Алтона подаст знак, когда все уснут, чтобы мы начали действовать?
Предложений по данному поводу был немного. Что касается стражника в трюме, то все задумки сводились примерно к тому, что нужно отвлечь его внимание, задав как можно вежливее простой и естественный вопрос типа: «Вы не подскажете, как пройти в библиотеку, или сколько сейчас градусов выше нуля?» Стражник в тупике. Пока перерывает в голове различные варианты в поиске правильного ответа, конечно же, теряет бдительность. Вот тут и надо, хорошо хренакнув его по кумполу, оглушить мерзавца.
Мысль очень хорошая и, главное, всем понравилась.
Была тут только маленькая шероховатость – перед тем как звездануть охранника по репе, надо как-то заставить того открыть нашу клетку и войти внутрь. Долго думали и решили разыграть сценку – одному из нас, то есть мне, станет якобы совсем нехорошо. Юкиан позовет стражника, скажет – помирает брат Сталексий неожиданно и скоропостижно, ухи на прощание просит. Стражник, естественно, заинтересуется, что да как. Решит лично разузнать, почему это многоуважаемый Сталексий на последнюю трапезу предпочитает именно уху, а не бобовую похлебку, к примеру. Сунется в клетку, а там уже… как говорится, дело техники.
С Алтоной все обстояло еще хуже. После того как она по самый клюв нашпигует экипаж ужином с приправой из шайтан-травы смекры и основная часть команды, кроме дневальных, наконец вырубится без задних ног, она должна выйти на палубу и спеть куплет какой-нибудь душевной лирической песенки, какой неважно, но главное, текстовое содержание данной песенки должно быть нейтрально и не иметь каких-либо скрытых намеков. Этим она подаст нам знак. Согласен – идиотизм полный, но ничего другого наша могучая кучка не придумала. Все-таки стратег из меня неважный. Был бы на моем месте Георгий Константинович Жуков – маршал Советского Союза – вот он бы точно придумал что-нибудь неожиданное и разрушительное. Хотя тоже не факт. Вряд ли ему хоть раз в жизни пришлось на галере в клетке отсиживаться, а не в генштабе восседать.
Наступила долгожданная ночь. Весловые после выматывающего трудового дня забылись крепким тяжелым сном. Галера, плавно раскачиваясь на волнах, неспешно шла под парусом выверенным курсом. Снаружи тихо. Страж, находящийся в трюме, тоже закемарил. Мы с Юкианом молча лежим на своих шконках, лишь переглядываемся в ожидании сигнала.
Раздается пение – чистый женский голос поет о птицах в небесах.
– Ты чего раскудахталась, шалава?! – зло перебивает ее один из караульных на палубе.
– Настроение хорошее, – игриво отвечает ему Алтона.
– Иди-ка к нам. Мы тебе его еще больше поднимем.
– Я, может, и не прочь, но Гоздию с Перменэ, боюсь, это не понравится.
– А мы сделаем все по-быстрому. Они и не узнают.
– Ты же знаешь, что узнают, а у них нрав крутой.
Судя по чертыханию, слышно, что наш трюмный стражник тоже проснулся.
– Вот же бесова баба, – зло сплюнул он. – Поспать не дала.
Я ткнул локтем Юкиана – пора. Сам протяжно застонал.
– Слышь, дозорный, подойди сюда, – негромко позвал Юкиан нашего стражника.
– Чего тебе?
– Ну подойди.
Слышно, как тот, кряхтя, встал с лавки, на которой дремал, нехотя подошел к нам.
– Ну чего тебе?, – еще раз спросил он.
– Да чего-то Сталексий еще вчера жаловался на то, что ему плохо, а тут, смотрю, совсем человеку худо.
Я в подтверждение его слов еще раз старательно застонал.
– Ты зайди, друг, погляди, как и что.
– Я тебе что, лекарь? – раздраженно буркнул стражник.
– А может, его на свежий воздух вытащить надо? Там, глядишь, на холодке и отойдет, а не то, не ровен час, еще и правда возьмет и помрет, – продолжал Юкиан гнуть свою линию.
– А по мне, так хоть пусть и подохнет, а до прибытия в порт открывать вас не велено.
– Да ты чего? – почти захныкал Юкиан. – Помрет же Сталексий.
– Все. Разговор закончен. Сказано – не велено, значит, не веле… – закончить предложение он не успел. На шее возле кадыка, вспарывая кожу, неожиданно вылезло тонкое стальное лезвие кинжала. Стражник, захлебываясь в собственной крови, медленно сполз на пол, цепляясь за прутья клетки, как утопающий за соломинку.
– Как долго вы еще возиться собирались? – прошипела Алтона, вытаскивая из горла дневального кинжал Гоздия.
Что ни говори, железная леди – рука не дрогнула. Она, нагнувшись, отцепила ключ с пояса стражника и открыла замок клетки, выпуская нас на свободу.
– Я отвлеку тех двоих, что на палубе, а вы действуйте, – бросила она нам и так же бесшумно, как появилась в трюме, исчезла, взбежав по трапу наверх, на палубу. Дальше все шло как по маслу.