– Светик, к тебе пришли, – сказали после стука.
Света открыла дверь ровно на ширину своей головы и увидела любопытствующую Машку: та так и лезла взглядом в комнату, так и тянула шею – того и гляди лопнет кожа под подбородком. За соседкой переминался Максим, бывший одноклассник.
– Заходи. – Света поманила его рукой. Машке пришлось посторониться.
Закрыв дверь, Света взяла со стола пухлый газетный сверток. Максим протянул ей деньги – пятнадцать рублей, по три за каждую пару.
– Спасибо тебе, Свет. Выручила. А то у нас в универмаге уже год как не завозят. Ткань у них, что ли, кончилась. Мощностей не хватает. Или все запасы отправляют в качестве помощи дружественным странам. Я не против, но без исподнего совсем неприлично. Вы, наверное, на фабрике шьете не покладая рук, а до советского человека ничего не доходит.
– Да мы больше женское шьем: халатики, ночнушки всякие. А мужскую одежду – это я так, для души.
– Да, понимаю. И манекен у тебя вон какой видный. Тоже для работы?
– Надеюсь, что да. Я совсем недавно его собрала.
– Прекрасный манекен. Что ж, буду тебя рекомендовать всем своим товарищам. Все-таки без хорошей портнихи в наши дни никуда. Кстати, Света! Ты сегодня вечером занята?
– Да вроде бы нет. А что?
– Однокурсник пригласил меня в гости. Собирается интересная компания. Все интеллигентные ребята. Будем слушать Джо Дассена. Еще друг мой привез из-за границы какую-то интересную книгу. Почитаем. Ты ведь любишь читать?
– Конечно. Я много читаю. А что еще делать?
– Вот и отлично. Тогда я зайду за тобой в шесть.
* * *
– Все мы – и ваш покорный слуга не исключение – читали в школе великий роман легендарного Федора Михайловича Куста «Ятаган». Читали ведь? Ну? Или прогуливали? Признавайтесь.
– Читали, читали.
– Его не прочитаешь.
– Даже сочинение писали!
– Я так и думал. А вам не казался несколько необычным тот факт, что роман, в котором не фигурирует ни одного ятагана и вообще отсутствует восточная линия, носит именно такое название? Да? Нет? Не слышу. Задумались? То-то же.
Говорил Артур, тот самый однокурсник Максима. Свете еще не доводилось бывать в таких квартирах, и в Номенклатурный дом она тоже попала впервые. Она успела уже зайти в ванную и обомлеть: там можно было свободно повернуться вокруг своей оси, не задев бедром ни раковины, ни стены! А какое в квартире количество комнат, она не сумела сосчитать и за все три посещения: куда ни повернешь, все двери, двери, двери, с трудом запомнила путь до комнаты, где проходили чтения. Она была такая большая, что в ней поместилось два удивительно мягких дивана, штуки четыре кресел, и еще место на полу оставалось для тех, кому не хватило мебели. Света с Максимом пришли чуть раньше и успели занять половинку дивана.
– А что, если я вам скажу, – продолжил сын хозяина жилплощади, – что в школе мы все читали не подлинный «Ятаган», а его, так скажем, исправленную версию? Исправленную, разумеется, по линии партии.
Максим усмехнулся, а Света поежилась. Остальные сидели как сидели.
– Как вы помните из тех же уроков литературы, Федор Михайлович за свое революционно-демократическое произведение подвергся гонениям со стороны царского режима. Его приговорили к каторге, обрекли на невыразимые мучения. Но давайте спросим себя: неужели история запретной, но чистой любви великой княжны и рабочего Алапаевского чугуноплавильного завода настолько порочна, неужто она столь жестоко подрывает основы кровавого царизма, что достойна самого беспощадного наказания? И главное: неужели в ней действительно есть что-то, что позволило бы окрестить ее – дамы, закройте уши – порнографическим романом?
По комнате пробежали кроткие смешки.
– И я отвечу вам: нет. Нет в ней ничего из вышеперечисленного, если… – Он сделал паузу. – Если мы говорим о советском «Ятагане», о книге, которую написал кто угодно, но только не автор. Впрочем, это произведение оставим районным и прочего уровня библиотекам. А мне удалось заполучить, – и он вынул из-за спины картонную папку, – настоящий «Ятаган». Копия издания тысяча восемьсот пятьдесят шестого года, авторская версия, без купюр и напластований.
По диванам и креслам пронесся ропот: «Самиздат, самиздат…» Света испуганно посмотрела на Максима и по его взгляду поняла, что он тоже такого не ожидал.
– Заседание Клуба любителей истинной русской литературы объявляется открытым! Не вносите в протокол, у нас его и нет по понятным причинам. Мы начинаем!
Народ захлопал.
Артур двумя пальцами – указательным и большим – извлек из папки листок с набранным на машинке текстом и помахал им в воздухе.
– Сегодня необычные чтения. И дело не только в характере текста. Мы совместим их с посвящением, причем двойным. Позвольте представить вам новичков, смельчаков и истинных ценителей искусства с весьма литературными именами. Итак, прошу любить и жаловать. Светлана! Молчалива и грустна… Надеюсь, ненадолго.
Все оглянулись на Свету, и она постаралась за вежливой улыбкой спрятать тот ужас, который сжал ей все внутренности.
– И… благородный Андрей. Здесь не будем озвучивать наши литературные ассоциации. Но военная выправка видна даже невооруженным взглядом.
Все, и Света тоже, посмотрели на бледного темноволосого парня с тонкими чертами – тот коротко кивнул.
– Ну что, с кого начнем? – Артур снова помахал