Одновременно с крейсерами мористее внешней линии мин эсминцы ставили линию минных защитников. Мины ставились с углублением, рассчитанным на поражение крупных надводных кораблей. Поставленные минные заграждения находились в зоне огня береговых батарей, расположенных в районе Севастополя.
В интересах минных постановок в северо-западной части Чёрного моря периодическую разведку производили самолёты-разведчики МБР-2 с задачей своевременного обнаружения надводных кораблей противника и подводных лодок. Западнее о. Змеиный были развернуты в виде дальнего дозора подводные лодки. Мористее районов постановки мин несли дозор базовые тральщики и сторожевые катера МО с задачей обеспечения противолодочной и противокатерной обороны заградителей. На переходе из базы в район постановки мин охрану крейсеров осуществляли эскадренные миноносцы.
Для отражения в момент постановки мин удара вражеских кораблей в случае их обнаружения силами разведки и дозоров в Севастополе в 3-часовой готовности к выходу в море находился отряд прикрытия в составе крейсера и трёх эскадренных миноносцев, приводились в готовность к стрельбе береговые батареи, в готовности к вылету на аэродроме дежурили подразделения самолётов-бомбардировщиков. Противовоздушная оборона заградителей выполнялась истребительной авиацией флота способом „дежурство на аэродроме“.
Привлечение к минным постановкам крупных кораблей эскадры, способных принять на борт большое число мин и обладавших большой скоростью, а также хорошим защитным вооружением, позволило выполнить задачу в короткий срок, что в условиях уже начавшейся войны имело важное значение»[4].
Самолёты-разведчики доложили, что в Чёрном море обнаружено от 10 до 20 неприятельских подводных лодок. Узнав об этом, нарком Кузнецов 7 июня приказал Военному совету Черноморского флота выставить противолодочные сети в Керченском проливе для недопущения прохода подводных лодок в Азовское море. Замечу, что в Азовском море максимальная глубина всего 13 м.
9 июня Кузнецов доложил Сталину о том, что в Керченском проливе установлен противолодочный дозор из двух малых охотников, в поддержку дозора выделены 2 торпедных катера и 3 самолёта МБР-2, а также выслан тральщик для установки в Керченском проливе противолодочных сетей[5].
Между тем вражеские лодки начали действовать. Уже 24 июня в 11 ч. 30 мин. и в 13 ч. 20 мин. канонерская лодка «Красная Армения» была дважды «атакована» подводной лодкой противника. 25 июня в 11 ч. 15 мин. у мыса Сарыч близ Севастополя заметили перископ подводной лодки. Почти одновременно пограничный малый охотник в районе реки Шохе (между Туапсе и Сочи) обнаружил и атаковал подводную лодку. В нескольких километрах другую подводную лодку заметили с наземного пограничного поста.
Наконец, 27 июня разведка Черноморского флота донесла, что через Босфор прошла большая эскадра противника, в составе которой были крейсера и линкоры. Штаб Дунайской флотилии сообщил, что из портов Болгарии и Румынии вышли в неизвестном направлении 37 транспортов с войсками. На аэродромах Бухареста «скопления шестимоторных транспортных самолётов для переброски парашютистов».
Но в Москве в Генштабе и командование Черноморского флота разгадали подлый замысел неприятеля – высадить в Крыму крупный морской и воздушный десант. Маршал Б.М. Шапошников срочно позвонил командующему сухопутными войсками Крыма генерал-лейтенанту П.И. Батову: «Вы понимаете, голубчик мой, что успех немецкого десанта в Крыму до крайности обострил бы положение не только на Южном фронте. Из Крыма один шаг на Тамань и к кавказской нефти. Принимайте все меры противодесантной защиты как на берегу, так и внутри Крыма»[6].
Через пару дней в штабе Батова телефоны раскалились докрасна: «Получены данные о высадке воздушных десантов на перевале дороги Симферополь – Алушта и близ дороги Бахчисарай – Севастополь. Тысячи десантников высаживаются с кораблей в районах Судака и Керчи».
Началось! В воздух поднялись истребители, штурмовики и бомбардировщики. Леса и горы прочесывали десятки тысяч солдат, пограничников и местных жителей из истребительных батальонов.
В штабе ждали донесений. Но вот раздаются сконфуженные голоса командиров, прочесавших просторы Крыма: «Противник не обнаружен!» На пляжах Судака и Керчи тоже никто и слыхом не слыхивал о десантниках.
Не было в море ни одного вражеского линкора, крейсера и даже торпедного катера. Не было до середины 1942г. ни одной неприятельской подводной лодки. Румынский опереточный флот в первые месяцы войны отстаивался в базах как из-за своей слабости, так и по политическим соображениям. Увы, это официально было признано лишь в 1996г., в официальном издании «Три века Российского флота»: «Флот Румынии не был готов к войне, доснабжать и обучать его немцам пришлось в ходе военных действий. Действия флота Румынии в 1941г. сводились к непосредственной охране баз и прибрежных водных коммуникаций»[7]. А немцы и итальянцы в 1941 г. не имели на Чёрном море ни одного боевого корабля.
Напрасно наши корабли, катера и подводные лодки почти 2 месяца патрулировали у своих баз. Напрасно была организована система конвоев торговых судов, а эсминцы и сторожевые суда и катера рыскали в поисках подводных лодок и гробили свои силовые установки, и так порядком изношенные. А главное, Черноморский флот сам себе создал страшную минную опасность, выставив мины у своих баз. На них в годы войны погибли десятки военных и торговых судов. Будут подрывы на собственных минах и после победы.
Короче говоря, первые недели войны Черноморский флот сражался с несуществующим противником. Адмирал Октябрьский вполне мог сказать фразу короля Луи XV в кинофильме «Фанфан-Тюльпан»: «Кто украл нашего противника?!» Это было бы очень смешно, если бы не гибель наших моряков, ставших жертвой адмиральских и маршальских фантазий.
Возникает вопрос, почему об этом не писали раньше? Да потому, что вся военная документация до 1991 г. хранилась под грифом «совершенно секретно», да и сейчас 95 % документов остаются под этим же грифом. Это касается донесений командиров частей и соединений, корабельных журналов, сводок потерь, личных дел офицеров и генералов и т. д.
Правда, некоторые факты всплывали в мемуарах наших генералов и адмиралов ещё в 1970-х – 1990-х годах, но делалось это не для того, чтобы показать читателю истинную картину происходившего в 1941 г., а чтобы уколоть своих личных врагов.
Более важный вопрос – откуда взялся миф об армадах вражеских кораблей и подводных лодок в Чёрном море? Чтобы понять это, нам придется вернуться назад, в 1930-е и даже в 1920-е годы.
Глава 2 Большие просчеты великих стратегов
Поражение Советского Союза на Чёрном море в 1941 г. было обусловлено в первую очередь неверной стратегией высшего военного командования. В свою очередь, порочная стратегия была навязана нашим военным политическим руководством, смотревшим на мир сквозь призму нашей идеологии. Ленин и его