— Как ты могла! Я тебе верила, а ты! — Она шмыгнула носом и запрыгала прочь из сеней. Я не стала ее останавливать.
Полкан переступил лапами в лохани и тяжело вздохнул.
— Согласна.
Я подобрала гребень.
И подскочила от крика.
12.2
Да что в этом доме все орут! Даже Полкан: залаяв, он подскочил к двери на улицу, заскребся, продолжая лаять.
— Куда! — прикрикнула я. — Ты мокрый весь, простынешь!
Он встряхнулся, с густой шубы полетели брызги, я взвизгнула, но мой голос потерялся за грохотом и звоном стекла. Я вылетела из сеней в дом. Забористая ругань генеральши успокоила — по крайней мере с ней все в порядке. Но тут же моего носа коснулся запах дыма. Я помчалась на ругань и кашель, через несколько шагов поняла, что слышу только один голос, женский. Впрочем, нет, еще через пару шагов до меня донесся визг экономки: «Пожар, помогите!» — но исправника по-прежнему не было слышно. Неужели что-то случилось с ним?
Дым тянулся из-под двери управляющего в конце коридора. Я распахнула ее и отшатнулась: жар ударил в лицо, словно из открытой печи. По щекам потекли слезы от едкого дыма. Огонь бежал по обоям возле двери, пожирал занавески, а Марья Алексеевна лупила по ним чем-то похожим на плащ.
Я сдернула покрывало с кровати, начала сбивать огонь со стены. Из окна плеснуло водой. Пламя зашипело, поднялся густой удушливый пар. Я закашлялась в покрывало.
— Куда ты меня тащишь? — донеслось из коридора.
Ответом стал настойчивый лай.
Герасим возник в окне, поставил на подоконник ведро. Я пихнула в бок Марью Алексеевну. Та сообразила быстро, макнула в воду свою тряпку, я поступила так же, прежде чем выплеснуть ведро на стены и сунуть пустое дворнику. Мокрое покрывало расправлялось с огнем лучше — но недостаточно хорошо, пламя взлетело по стене, еще немного, и заполыхает потолок, а за ним и весь дом. Перекрытия деревянные, готовые дрова.
Марья Алексеевна, похоже, подумала о том же.
— Беги на второй этаж, кликни бабу, что с покойницей сидит, пусть поможет Варваре из дома выйти.
На подоконнике появилось очередное ведро, и опять от него почти не было толку.
— Пожар! — вскрикнула Варенька совсем рядом. Снова залаял Полкан.
Девушка встала в дверях, тяжело оперевшись на костыли, обвела комнату ошалелым взглядом. Зажмурилась, взмахнула руками, едва не свалившись.
С потолка рухнул поток. Я рефлекторно вскрикнула и тут же пришлось отплевываться: вода забила нос, полилась в рот.
— Потолок! — воскликнула генеральша.
Вопреки всем законам физики вода взмыла вверх, тяжело плеснула о потолок и опять обрушилась. Если до сих пор на мне каким-то чудом оставались пара сухих ниток, то сейчас и они промокли. Я вытаращилась на Вареньку с открытым ртом. Капризная барышня, которая даже посуду мыть не хотела, только что сотворила водяное чудо! И выглядела при этом так, словно управлять водной стихией для нее — обычное дело.
Варенька чихнула.
— Спасибо, графинюшка, — как ни в чем не бывало проговорила Марья Алексеевна. — Мне с моим огнем пожары тушить несподручно. Как и кузену твоему.
— А где он? — спросила девушка.
— За мерзавцем этим погнался, Савелием. Тот, как услышал про обыск, шарахнул огнем.
— Кирилл⁈ — вскрикнула Варенька.
— Если бы с ним что случилось, так бы резво в окно не сиганул. Савелий-то, не будь дурак, сообразил, что отставной офицер и от его магии закроется, и его самого следом размажет, так он в меня огнем кинул, а как исправник отвлекся меня прикрыть, вынес окно вместе с рамой да и помчался, куда там зайцу!
Огнем? Тогда почему он не ответил магией, когда я его обожгла? Полкан помешал, не иначе. Выходит, стоит сказать псу спасибо минимум дважды. За покусанного управляющего и за Варвару, которую он притащил вниз.
— Думаю я, не поймает его граф. — Над головой генеральши повис светящийся шар. — Боже мой, на кого мы похожи!
Мы переглянулись. У Марьи Алексеевны на чепце зияла прореха с опаленными краями, из нее торчал клок седых волос. На щеке размазалась полоса гари. Варенька выглядела чистой, но одежда прилипла к телу, ничего не скрывая. Да и я со стороны наверняка смотрелась не лучше.
— Три мокрые курицы, — хихикнула девушка.
Генеральша фыркнула, и в следующий миг мы расхохотались все втроем: пережитое напряжение требовало выхода.
— Дамы, с вами все в порядке? — раздался из-за окна встревоженный голос Стрельцова.
Варвара завизжала и запустила в него костылем. Я едва успела подхватить ее под локоть, не давая потерять равновесие.
— Утек? — поинтересовалась генеральша.
— Да. — Стрельцов старательно смотрел на подоконник.
— Уберите свет! — продолжала возмущаться Варенька. — Кирилл, как тебе не стыдно! Это просто неприлично с твоей стороны!
Я хихикнула, поднимая с пола обгоревшее покрывало. Накинула его на Вареньку.
— Пока свечи не зажжем, свет не уберу, у вас, может, глаза молодые, кошачьи, а мне в темноте и ноги переломать недолго, — проворчала генеральша. — Граф, сделай милость, скажи Герасиму, чтобы воды натаскал да на печь поставил греться. Жаль, баню поздно топить. А потом пусть окно досками заколотит, пока весь дом не выстудило. А Агафья где? Орала как оглашенная, а теперь тишина.
Я выглянула в коридор. Дверь в соседнюю комнату стояла распахнутой, внутри не было никого видно.
— Похоже, тоже сбежала. Она-то отчего?
— От пожара, вестимо, — отмахнулась Марья Алексеевна. — Глядишь, вернется. А не вернется — скучать по ней никто не будет.
12.3
Она ловко оттеснила меня в сторону, подхватив Вареньку под локоть.
— Глаша, ты моложе, возьми у графа костыль, а то как без него. Не зашибло тебя?
— Нет, — улыбнулся Стрельцов. Исчез за подоконником, подал мне костыль, по-прежнему старательно глядя вниз.
Я протянула руку, в ту же секунду Стрельцов поднял глаза. Наши взгляды встретились, и я буквально замерла на месте. Внезапно я остро ощутила, как промокшая ткань платья облепила тело, не скрывая ничего. Ветер дунул из окна, заставив кожу покрыться мурашками, напрягшиеся от холода соски приподняли материю. Я хотела отступить, прикрыться, но не смогла пошевелиться.
В глазах Стрельцова мелькнуло что-то такое, отчего по телу пробежала волна жара, стирая ощущение холода от промокшей одежды. Он смотрел на меня всего мгновение, но этот