Анджей смотрел, как у брата закрываются глаза, дыхание выравнивается и становится легким и спокойным.
***
Утром Эмиль проснулся от того, что в коридоре громко разговаривали. Он растеряно посмотрел по сторонам, вспоминая, как он здесь очутился. Ну да, он в больнице, под присмотром Анджея и Дугала. Дверь распахнулась, и на пороге появился Анджей с подносом, на котором стоял завтрак - две тарелки с кашей, чашка кофе для Анджея и чашка чая для Эмиля. И, конечно же, булочки. Эмиль вдруг понял, что он раньше не задумывался о том, как сильно в Шотландии любят выпечку. В каждом пабе, в каждом доме всегда пахло сладкой выпечкой и коврижками.
После завтрака Кэлума навестили врачи. Они внимательно осмотрели его, не забывая при этом ласково разговаривать, словно он был неразумным ребенком. У Эмиля сохранялся высокий тонус матки, и Дугал сказал, что оставит омегу в больнице до тех пор, пока тот не успокоится и не расслабится. Эмиль храбро кивнул головой и подумал, как быть с текущими обязанностями в клане. Как будто в ответ на его вопрос, в палате появился Глен с цветами. Он заверил наследника, что дела подождут, и ему не стоит волноваться, пусть лучше отдыхает и набирается сил.
Эмиль с ним согласился и постарался выглядеть невинно, как Тео накануне очередной шалости. Он совсем не собирался все время лежать. После завтрака, когда Анджей вышел из палаты за его ноутбуком, Эмиль решительно откинул одеяло и встал с кровати. Ему очень хотелось погулять. Но, как только Эмиль коснулся ногами пола, как живот сжало от ужасной боли, и по ногам что-то потекло. Растерянный омега увидел розовую лужицу на полу.
- Воды отошли, - Анджей стоял в дверях, сжимая под мышкой ноутбук. - Немедленно ложись.
Эмиль так растерялся, что перестал воспринимать окружаюшую его обстановку. Вокруг него засуетились люди, которые что-то говорили и что-то спрашивали. Но в ушах омеги словно была вата. Эмиль смотрел на всех и пытался осознать, что же произошло. Ведь у него только 30 недель, и детям еще рано появляться! Но его уже переложили на каталку и куда-то повезли. Хорошо, что Анджей был рядом, он держал брата за руку и выглядел так невозмутимо, будто преждевременные роды были самым обычным явлением в жизни.
Каталку завезли в операционную, и Эмиля переложили на стол. Когда над ним зажгли яркую лампу, он испугался и попытался сесть! Нет! Так не должно быть, детям еще рано рождаться!
- Тише, маленький, - Анджей, оказывается, был рядом. Он уложил Эмиля обратно и погладил по голове. - Спокойно, я рядом, все будет хорошо. Ты мне веришь?
В руку омеги вонзилась игла, рядом возник анестезиолог. Он померил давление и кивнул своему помощнику, тот добавил в капельницу какое-то лекарство, от которого Эмиля повело. Он, казалось, был между сном и явью, временами он что-то слышал, но не понимал, о чем разговор. Вдруг он услышал крик ребенка, потом еще один. Крики доносились откуда-то издалека. Эмиль вяло подумал: «Дети… Откуда они здесь? Зачем их принесли?» И вдруг прямо над ним кто-то отчетливо произнес веселым голосом:
- Какие славные альфочки, крупненькие, здоровенькие! Поздравляю, Кэлум.
Эмиль, не успев удивиться, провалился в глубокий сон без сновидений.
========== Часть 52 ==========
Проснулся Эмиль с тяжелой головой. Мысли текли вяло и вязко, как патока. Тело было уставшим, а глаза не хотели открываться. Он бы снова уснул, но этому мешали какая-то неясная тревога в душе и чувство потери. Рядом были слышны тихие голоса, которые не давали забыться и провалиться в сон. Голоса были знакомы, но в полудреме никак не получалось понять, кто именно говорит, а напрягаться и вслушиваться не хотелось.
Эмиль с трудом открыл глаза и увидел Роберта Динлоха, сидевшего в кресле напротив его кровати. Он кормил ребенка из бутылочки и разговаривал с кем-то, сидевшим к Эмилю спиной.
- Ну драку хоть как-то понять и объяснить, - Роберт поставил бутылочку на стол и, приподняв малыша, переложил его на плечо. - Предположим, заметь, я говорю, предположим, что в заднице взыграли обида и ревность. Ворвался, устроил дебош на чужом празднике, затеял драку с обидчиком. Хотя, по мне, это глупость несусветная.
- В это время Эмиль рожал. Может, он почувствовал, что омеге плохо, и не придумал ничего лучшего, чем испортить праздник другому…
Второй голос принадлежал, похоже, Мадлену Динлоху. Эмиль не ожидал его увидеть здесь и поэтому напрягся. А Роберт тем временем продолжал:
- Ну, хорошо, драку на чужом празднике худо-бедно можно объяснить, но как объяснить ту сумасшедшую вечеринку с переходом в оргию? Он целый год вел себя как спокойный и рассудительный человек, в обществе почти поверили в то, что он изменился к лучшему. Все решили, что альфа наигрался и взялся за ум, делом занялся. И тут, как с цепи сорвался! Еще и фотографии эти нелепые! О чем он только думал?
- Если продолжить мою мысль об их эмоциональной связи, то тем вечером Эмиль был сначала под действием наркоза, а потом под сильным обезболивающим. И что в такой ситуации мог подумать альфа, который в свое время, скажем прямо, баловался легкими наркотиками? Знакомые ощущения. Он решил, что Эмиль под кайфом, вот и учудил. Не надо делать такое удивленное лицо, Роберт! Можно подумать ты никогда не бывал на его знаменитых вечеринках! Ты же видел, что там творилось!
Роберт пожал плечами и уложил ребенка на соседнюю кровать.
- Мне никогда не нравилось подобное веселье, а доступные омеги, которые сами себя предлагали, вызывали только чувство брезгливости. Ты же знаешь, у меня был совершенно иной круг друзей.
- Это верно, - в голосе Мадлена зазвучала гордость. - Ты всегда был идеальным сыном, и друзья у тебя прекрасные. Все как на подбор семейные, только ты один оставался холостяком. А ведь сколько раз тебя знакомили с хорошими, милыми омегами!
- Папа, ты же знаешь, - Роберт ухмыльнулся, - я ждал необыкновенного омегу, такого, как мой Анджей. Он, как снежный барс, уникальный, красивый, смертоносный хищник! Чтобы поймать и приручить такую хищную кошку, надо быть самым лучшим охотником.
- Нууу, кто кого поймал и приручил, вопрос спорный, - Мадлен, выразительно хмыкнув, внимательно следил, как Роберт менял подгузник ребенку.
- Не важно, кто и что думает по этому поводу. Я не буду мешать супругу в очередной раз спасать мир,