Я в шоке смотрю на него, а мать испепеляет меня взглядом. Что он такое говорит?
- Я… я…
Слова не выговариваются, дышать неимоверно сложно. Как он мог такое подумать, не то что сказать.
- Мама, - заглядываю ей в глаза, - ты ведь не веришь в это? Правда?
Подаюсь к ней вперед и пытаюсь взять за руку. Я так хочу, чтобы она была на моей стороне.
- Я ни с кем не была.
- А где ты была? - шипит в лицо, отшвыривает мою ладонь, когда чуть притрагиваюсь к ее коже. - Скажешь, что одна? На какие шиши? - презрительно осматривает меня с ног до головы.
И так липко от этого взгляда. Будет я вся в грязи сейчас, как оборванка какая-то, а не ее дочь. А ее ли?
- Я хочу развестись с Селимом и буду работать, - не осмеливаюсь спросить что-то.
Не хочу трогать другую тему. Хотя, когда ехала сюда, у меня была совершенно иные вопросы. Но я хочу сохранить хоть какую-то иллюзию родственности.
- Развестись? - от ее визга заложило уши, и моя голова резко дернулась в сторону.
Она снова ударила меня. На этот раз слезы брызнули уже без моего разрешения. За что мне такое наказание?
- Ты в своем уме? - мама уже кричит на меня и с остервенением кричит на меня. Успеваю закрыть лицо руками и напрячься. Меня уже всю трясет от страха. - Что за чушь ты несешь? Неблагодарная! - удар приходится на мои ладони, вскрикиваю и сжимаюсь еще сильнее, плачу без остановки. - Мало наказывала тебя в детстве. Совсем от рук отбилась. Зря взяла тебя к себе, надо было оставить подыхать в детском доме. Там бы тебе объяснили, что нужно быть благодарной…
Слова режут слух. Как обухом по голове. Я так не хотела это слышать.
Убираю руки от лица и смотрю на запыхавшуюся мать. Она смотрит на меня озлобленно и рвано дышит. Ее пальцы на плечах больно впиваются в кожу, точно останутся следы. Только эта боль ни в какое сравнение не идет с той болью, которая разливается в сердце. Будто душу вынула из меня своим признанием.
- Ты мне не мама? - спрашиваю онемевшими губами, грудь сжимается раскаленным стальным обручем. - Так это правда?
- Еще бы такую как ты родила я, - отталкивает меня резко и с силой, я врезаюсь спиной в стену рядом с окном. Боль пронзает позвоночник, но не отвожу взгляда от мамы. Мама отходит к столу и падает на стул рядом. Отбрасывает волосы назад резким движением и откидывается на спинку. - Я взяла тебя из жалости. Твой папаша сделал неправильный выбор, когда женился на твоей матери. А мне не составило труда удочерить тебя, потому что…
Она повернула голову в сторону отчима. Они обменялись только им одним известным взглядом, было что-то в нем зловещее, страшное, поежилась от созерцания этой картины.
Моя мама не моя мама. Сейчас на самом деле страшно, потому что говорит она ужасные вещи.
Я ведь раньше думала, что не дотягиваю до тех параметров, которые мама установила. Я всегда была не такая какой нужно быть. Занимала не те места, а если и те, обязательно первые, то только «потому что повезло». Если разбивала случайно что-то, то криворукая и обязательно была наказана.
Наказана была всегда и за любые прегрешения в детстве.
Потом я научилась быть аккуратной, быстрой, шустрой, схватывающей на лету, сеющей читать по первым словам, запоминающей любые мелочи.
Я научилась выживать.
Поэтому предложение выйти замуж за Селима считала каким-то спасением от возвращения в этот дом. Потому что отчим внезапно стал говорить, что девушке не нужно учиться, что эту блажь они себе не могут позволить, мне и так дали целый год. Даже то, что я окончила первый курс с отличием, участвовала в различных мероприятиях и от преподавателей получала только похвалу, не смогли убедить мать и отчима. Они уже решили, что к моему приезду на летние каникулы за кого выйду замуж.
Я же смирилась со всем. У меня и выхода не было.
Селим казался таким сильным взрослым, с которым я смогу быть в безопасности. У меня появилась надежда, что все будет хорошо.
На самом деле мне пришлось изучать уже других людей и подстраиваться уже под них. Их привычки, поведение, желания - все началось сначала.
И надежды таяли. Я жила чисто на своем упорстве. Чисто на вере, что однажды все станет хорошо. Хотя это «хорошо», даже не снилось мне.
Сейчас же все снова рушится. Мой мир сыпется на глазах. Как в тот раз выстою? Теперь у меня точно никого не останется.
- … потому что, - поворачивает ко мне голову мама, и в глазах плещется чистая ненависть, - твоя мать была моей лучшей подругой. Поэтому мне легко удалось получить ее отродье. И ты ответила за все те страдания, которые она мне причинила. Не стоило ей лезть между мной и твоим отцом-предателем. Он ведь не оценил меня…
- Потому что ты любила меня, - нежно проводит костяшками пальцев по ее щеке отчим, на что та влюбленно закатывает глаза и ластится к его руке. И смотрит отчим на нее сверху вниз, пожирая глазами.
- И сделала все, чтобы наша с тобой дочь стала счастливой. Пусть и не в законном браке, но с тем, кого она по-настоящему любит. И скоро родит ему сына и будет жить на правах первой жены.
- У тебя есть другая дочь? - удивленно спрашиваю, глядя на этих двоих. Они будто в своем мире и таят еще что-то от меня.
Какая еще дочь? Почему я об этом не знаю? Кто она?
Глава 36. Способ воспитания
- Единственная, - припечатывает меня взглядом мама, по отношению ко мне от нее веет только арктическим холодом. - Именно она будет счастлива. А ты будешь видеть ее счастье и ответишь за те страдания, что причинила твоя мамаша мне.
Встает и делает шаг ко мне. Сжимаюсь, предчувствуя, что «эта еще не вся правда.
Я не ее дочь…
Этот мир будто рухнул на меня и давит на плечи всей своей тяжестью. Я не просто не дочь женщины, которую считала своей матерью, но она взяла меня из-за ненависти, которую испытывала к моей настоящей матери.
- Отдохни дорогая, - мягко давит на